Translation examples
ПАПЕНЬКА ПОЗВОЛЬ ТЕБЕ СКАЗАТЬ, ЧТО Я СОБИРАЮСЬ ЗАМУЖ
Daddy, I want to let you know that I'm getting married.
А мне папенька купил Социалистическую партию на день рождения!
Well, Daddy bought me the Socialist Workers' Party for my birthday!
Ну вот, я раскрыл все карты – это выражение наверняка знакомо твоему дражайшему папеньке.
My cards are on the table. An expression your old daddy would surely understand.
Она прекрасно знала мнение своего отца о том, что в Америке все (за вероятным исключением центрового «Сиэтл суперсоникс» Джека Сик-мы) получают слишком много денег, и сочла, что редкие пинки под зад, подобные этому, пойдут ее царственному папеньке только на пользу.
She was aware of her daddy’s opinion that every commoner in the USA, with the possible exception of center Jack Sikma of the Seattle Supersonics, was overpaid, and she felt that it was good, not bad, for the kingly heart to receive an occasional kick in its pants.
– Ардалион Александрович! – раздался опять умоляющий голос Нины Александровны. – Папенька, вас спрашивают, – крикнул Коля.
"Ardalion," said Nina Alexandrovitch, entreatingly. "Papa, you are wanted!" cried Colia.
Об этом непременно предполагалось им объяснить за столом, равно как и о губернаторстве покойного папеньки, а вместе с тем косвенно заметить, что нечего было при встречах отворачиваться и что это было чрезвычайно глупо.
This was to be explained to them without fail at the table, as was the governorship of her late papa, and along with that an indirect remark would be made about there being no point in turning away from meetings, as it was an extremely stupid thing to do.
— Ты не поверишь, ты и вообразить себе не можешь, Поленька, — говорила она, ходя по комнате, — до какой степени мы весело и пышно жили в доме у папеньки и как этот пьяница погубил меня и вас всех погубит!
“You wouldn't believe, you can't even imagine, Polenka,” she was saying, pacing the room, “how great was the gaiety and splendor of our life in papa's house, and how this drunkard has ruined me and will ruin you all!
Затем, немедленно и чуть не вслух, прошептала Раскольникову, что действительно странно было бы уважаемому и солидному человеку, как Петр Петрович, попасть в такую «необыкновенную кампанию», несмотря даже на всю его преданность ее семейству и на старую дружбу его с ее папенькой.
Then, immediately and almost aloud, she whispered to Raskolnikov that it would indeed be strange for such a respected and solid man as Pyotr Petrovich to find himself in such “extraordinary company,” in spite of all his devotion to her family and his old friendship with her papa.
Катерина Ивановна встала со стула и строго, по-видимому спокойным голосом (хотя вся бледная и с глубоко подымавшеюся грудью), заметила ей, что если она хоть только один еще раз осмелится «сопоставить на одну доску своего дрянного фатеришку с ее папенькой, то она, Катерина Ивановна, сорвет с нее чепчик и растопчет его ногами».
Katerina Ivanovna rose from her chair and sternly, in an ostensibly calm voice (though she was all pale and her chest was heaving deeply), remarked to her that if she ever dared “to place her wretched little fater on the same level with her dear papa, she, Katerina Ivanovna, would tear her bonnet off and trample it under her feet.”
Что же касается до Петра Петровича, то я всегда была в нем уверена, — продолжала Катерина Ивановна Раскольникову, — и уж, конечно, он не похож… — резко и громко и с чрезвычайно строгим видом обратилась она к Амалии Ивановне, отчего та даже оробела, — не похож на тех ваших расфуфыренных шлепохвостниц, которых у папеньки в кухарки на кухню не взяли бы, а покойник муж, уж конечно, им бы честь сделал, принимая их, и то разве только по неистощимой своей доброте.
As for Pyotr Petrovich, I've always been confident of him,” Katerina Ivanovna continued to Raskolnikov, “and he certainly bears no resemblance...” (she addressed Amalia Ivanovna sharply and loudly, and with an extremely stern look, under which even Amalia Ivanovna quailed) “no resemblance to those frippery skirt-swishers of yours, whom my papa wouldn't even have taken as cooks into his kitchen, and as for my late husband, he, of course, would have been doing them an honor by receiving them, and then only out of his inexhaustible kindness.”
У папеньки Катерины Ивановны, который был полковник и чуть-чуть не губернатор, стол накрывался иной раз на сорок персон, так что какую-нибудь Амалию Ивановну, или лучше сказать Людвиговну, туда и на кухню бы не пустили…» Впрочем, Катерина Ивановна положила до времени не высказывать своих чувств, хотя и решила в своем сердце, что Амалию Ивановну непременно надо будет сегодня же осадить и напомнить ей ее настоящее место, а то она бог знает что об себе замечтает, покамест же обошлась с ней только холодно.
I ask you! In the house of Katerina Ivanovna's papa, who was a colonel and all but a governor, the table was sometimes laid for forty persons, and this same Amalia Ivanovna, or, more properly, Ludwigovna, wouldn't even have been allowed into the kitchen . However, Katerina Ivanovna resolved not to air her feelings for the time being, though she decided in her heart that Amalia Ivanovna absolutely had to be brought up short that very day and reminded of her proper place, or else she would start fancying God knows what about herself, but for the time being she was simply cool to her.
(кто-то громко захохотал), а в ваших беспрерывных распрях с Амалией Ивановной я участвовать не намерен-с… Я по своей надобности… и желаю объясниться, немедленно, с падчерицей вашей, Софьей… Ивановной… Кажется, так-с? Позвольте пройти-с… И Петр Петрович, обойдя бочком Катерину Ивановну, направился в противоположный угол, где находилась Соня. Катерина Ивановна как стояла на месте, так и осталась, точно громом пораженная. Она понять не могла, как мог Петр Петрович отречься от хлеба-соли ее папеньки.
(Someone guffawed loudly.) “And I have no intention of participating in your ceaseless strife with Amalia Ivanovna...I have come for my own purposes...and wish to speak at once with your stepdaughter, Sofya...Ivanovna...I believe? Allow me to pass, ma'am.” And edging past Katerina Ivanovna, Pyotr Petrovich made his way to the opposite corner, where Sonya was. Katerina Ivanovna simply stood there as if thunderstruck. She could not understand how Pyotr Petrovich could disavow her dear papa's bread and salt.
— Папенька! — заговорила она. — Послушайте, папенька! Маркиз… купит ваши картины!
“Papa!” she said. “Listen – Papa, the Marquis will – buy your – pictures!
— Папенька ведь хотел славы и богатства не для себя, а для нас.
Papa wanted to be rich and important not for himself, but for us.
How many English words do you know?
Test your English vocabulary size, and measure how many words you know.
Online Test