Translation for "маститый" to english

Маститый

adjective

• venerable
• veteran
• vet

Translation examples

venerable adjective

И все же какое-то ритмическое подспорье имелось, его создавали голоса пешеходов, перезвон посуды, горный ветер в маститой массе углового каштана.
Still there did exist a kind of supporting rhythm formed by the voices of foot passengers, the clink of crockery, the mountain wind in the venerable mass of the corner chestnut.

За три дня до отъезда матери, в большом, хорошо знакомом русским берлинцам зале, принадлежащем обществу зубных врачей, судя по портретам маститых дантистов, глядящих со стен, состоялся открытый литературный вечер, в котором участвовал и Федор Константинович.
Three days before his mothers departure, in a large hall which was well known to Berlin Russians and which belonged to a society of dentists, judging by the portraits of venerable tooth doctors that looked down from the walls, an open literary evening was held in which Fyodor Konstantinovich also took part.

Константин Петрович словно приглядывался, примеривался к маститому оппоненту, уважая в нем силу и правду, ибо и сам был муж сильный и тоже при своей правде, однако ж ясно было, что рано или поздно две эти правды схлестнутся, ибо слишком отличны одна от другой.
Konstantin Petrovich had seemed to be taking a close look, respectfully measuring up his venerable opponent, according his strength and his truth due respect, for he himself was a powerful man and he had his own truth, although it was clear that sooner or later these two truths would clash, for they were too different from each other.

23 Выбирая одну из уводящих в горы размеченных троп, Хью вспомнил другую подробность прошлого, а именно маститого ревизора скамеек, загаженных птицами, таких же старых, как он, там и сям догнивавших по затененным углам, – бурые листья снизу, зеленые сверху – по бокам решительно идиллической пешей тропы, поднимавшейся к водопаду.
Chapter 23 Choosing one of the marked trails leading into the mountains, Hugh recognized another detail of the past, namely the venerable inspector of benches – bird-defiled benches as old as he – that were rotting in shady nooks here and there, brown leaves below, green leaves above, by the side of a resolutely idyllic footpath ascending toward a waterfall.

В витрине виднелось, среди зигзагов, зубцов и цифр советских обложек (это было время, когда в моде там были заглавия «Любовь Третья», «Шестое чувство», «Семнадцатый пункт»), несколько эмигрантских новинок: новый, дородный, роман генерала Качурина «Красная Княжна», кончеевское «Сообщение», белые, чистые книги двух маститых беллетристов, «Чтец-Декламатор», изданный в Риге, крохотная, в ладонь, книжка стихов молодой поэтессы, руководство «Что должен знать шофер» и последний труд доктора Утина «Основы счастливого брака».
In the window he could see, among the zigzags, cogs and numerals of Soviet cover designs (this was the time when the fashion there was to have titles like Third Love, The Sixth Sense and Point Seventeen), several new emigre publications: a corpulent new romance by General Kachurin, The Red Princess, Koncheyev's Communication, the pure white paperbacks of two venerable novelists, an anthology of recitable poetry published in Riga, the minute, palm-sized volume of a young poetess, a handbook What a Driver Should Know, and the last work of Dr. Utin, The Foundations of a Happy Marriage. There were also several old St. Petersburg engravings—

veteran adjective

Выступая со статьей в "The Nation" от 6 января, маститый эдиториалист "Нью-Йорк таймс" и корреспондентка Организации Объединенных Наций Барбара Кроссетт, говоря о террористическом противнике, пишет, что Шри-Ланка ведет борьбу с "самой смертоносной и тоталитарной террористской армией в современной Азии".
Writing in The Nation of 6 January, Barbara Crossette, the veteran New York Times editorial writer and United Nations correspondent, said of the terrorist enemy that Sri Lanka has been fighting that it is "the most lethal and totalitarian terrorist army in contemporary Asia".

Режиссером был его давний знакомый — голливудский ветеран, пришедший в сериал после постановки множества телевизионных фильмов, имевших успех. Обычно «мыльные оперы» на телевидении не снимали такие маститые режиссеры, но Билл знал, что делает, когда брал его: Аллан Мак-Лафлин был требователен к себе и другим.
The director was a man Bill had known for years, a Hollywood veteran who had come to the show after directing reams of successful television movies. He had been an unusually serious choice for a soap opera on daytime TV, but Bill had obviously known what he was doing. Allan McLoughlin kept everyone on their toes, and he was speaking seriously