Translation for "монтемайор" to english

Монтемайор

• montemayor

Translation examples

montemayor

Эктор Монтемайор, Технологический университет
Héctor Montemayor, Technological University

— Моя мать — маркиза де Монтемайор…
My mother was the Marquesa de Montemayor.

Ведь вполне возможно, что маркиза де Монтемайор не была чудовищем скупости, а дядя Пио — распущенности.
It was just possible that the Marquesa de Montemayor was not a monster of avarice, and Uncle Pio of self-indulgence.

Его замкнутость для большинства из нас объяснялась его странствиями, но маркиза де Монтемайор видела ее в другом свете.
His reticence was sufficiently explained for most of us by his voyages, but the Marquesa de Montemayor had other light on the matter.

В одном из своих писем (XXIX) маркиза де Монтемайор пытается передать впечатление, которое произвел на нее «наш пожилой Арлекин» дядя Пио.
IN one of her letters (the XXIXth) the Marquesa de Montemayor tries to describe the impression that Uncle Pio "our aged Harlequin"

О донье Марии, маркизе де Монтемайор, сегодня любой испанский школьник знает больше, чем узнал за все годы поисков брат Юнипер.
ANY Spanish schoolboy is required to know today more about Doña María, Marquesa de Montemayor, than Brother Juniper was to discover in years of research.

Кухарка маркизы де Монтемайор рассказала ему, что ее госпожа питалась почти исключительно рисом, рыбой и небольшим количеством фруктов, и брат Юнипер записал ее слова в надежде, что когда-нибудь это прольет свет на ее душевные качества.
The Marquesa de Montemayor's cook told him that she lived almost entirely on rice, fish and a little fruit, and Brother Juniper put it down on the chance that it would some day reveal a spiritual trait.

Мудрость даже самых мудрых на свете людей несовершенна, и мать Мария дель Пилар, которая умела разглядеть несчастную человеческую душу под любой маской дерзости и тупости, отказывала в этом маркизе де Монтемайор.
Even the wisest people in the world are not perfectly wise and Madre María del Pilar who was able to divine the poor human heart behind all the masks of folly and defiance, had always refused to concede one to the Marquesa de Montemayor.

Этот язык был символом их полного тождества, ибо как словом покорность не описать духовной перемены, происшедшей с маркизой де Монтемайор ночью в трактире города Клуксамбуква, так и любовь не выразит безмолвного, почти стыдливого единства братьев.
This language was the symbol of their profound identity with one another, for just as resignation was a word insufficient to describe the spiritual change that came over the Marquesa de Montemayor on that night in the inn at Cluxambuqua, so love is inadequate to describe the tacit almost ashamed oneness of these brothers.

Маркиза де Монтемайор оставила нам блистательную картину этого опереточного рая с верховным божеством, выставляющим напоказ свое болезненное самолюбие во время прогулок по аллеям сада и принимающим знаки почтения от тех, кому накладно задевать вице-короля.
The Marquesa de Montemayor has left a brilliant picture of this opéra bouffe paradise with the reigning divinity parading fierce sensitiveness along the avenues of powdered shell and receiving the homage of all those who could not afford to offend the Viceroy.

Покровительством ее пользовались и картограф Де Блазьи (посвятивший свои Карты Нового Света маркизе де Монтемайор, к безумному веселью придворных в Лиме, которые прочли, что она «украшение своего города и солнце, восходящее на Западе»), и ученый Азуарий, чей трактат по гидравлике был изъят Инквизицией как чересчур возбуждающий умы.
Among her protégés was the cartographer De Blasiis (whose Maps of the New World was dedicated to the Marquesa de Montemayor amid the roars of the courtiers at Lima who read that she was the "admiration of her city and a rising sun in the West"); another was the scientist Azuarius whose treatise on the laws of hydraulics was suppressed by the Inquisition as being too exciting.