Translation for "латинизм" to english

Латинизм

• latinism

Translation examples

latinism

Человек человеку - волк", гласит один крылатый латинизм.
Homo homini lupus est, as one inspired Latin saying has it.

Пафос моего гуманизма и сострадания, латинизмов и аллитераций, почерпнутых мной из словаря Роджетса (подарок моей сестры), в сочетании с рассветом на местности, с татуированным парнем за стойкой, которого Мотя называет «шеф», с жареной картошкой, которую я впервые получаю на завтрак, с тем, что меня слегка укачало в кабине, с моими «ливайсами» и мокасинами (хотя на дороге они смотрятся иначе, чем в школе), с солнцем, поднимающимся над сельским пейзажем моего Нью-Джерси – моего штата! – придает мне ощущение того, что я возрождаюсь к новой жизни, будто у меня нет позорных секретов. Я чувствую себя непорочным, сильным и добродетельным, я чувствую себя американцем! Когда мы снова выезжаем на дорогу, я клянусь при Моте, что буду всю жизнь бороться с несправедливостью, бедностью, дискриминацией и заступаться за невинно осужденных – клянусь при моем новом старшем брате, который обожает бейсбол, борьбу за освобождение человечества и мою старшую сестру; я ему во всем подражаю, я даже готов полюбить Ханну за то, что благодаря ей у всех обездоленных появился хороший шанс на равноправие, ведь через Мотю я вышел на А. В., на Билли Молдина, а это для меня такой же великий человек, как Коровин и Говард Фаст, – я клянусь бороться с несправедливостью, бедностью и дискриминацией всех людей «силой пера», потому что это мой народ!
The sound of my own humane, compassionate, Latinate, alliterative rhetoric, inflated almost beyond recognition by Roget’s Thesaurus (a birthday gift from my sister)—plus the fact of the dawn and my being out in it—plus the tattooed counterman in the diner whom Morty calls “Chief”—plus eating for the first time in my life home-fried potatoes for breakfast—plus swinging back up into the cab of the truck in my Levis and lumber jacket and moccasins (which out on the highway no longer seem the costume that they do in the halls of the high school)-plus the sun just beginning to shine over the hilly farmlands of New Jersey, my state!—I am reborn! Free, I find, of shameful secrets! So clean—feeling, so strong and virtuous-feeling-so American! Morty pulls back onto the highway, and right then and there I take my vow, I swear that I will dedicate my life to the righting of wrongs, to the elevation of the downtrodden and the underprivileged, to the liberation of the unjustly imprisoned. With Morty as my witness—my manly left-wing new-found older brother, the living proof that it is possible to love mankind and baseball both (and who loves my older sister, whom I am ready to love now, too, for the escape hatch with which she has provided the two of us), who is my link through the A.V.C. to Bill Mauldin, as much my hero as Corwin or Howard Fast—to Morty, with tears of love (for him, for me) in my eyes, I vow to use “the power of the pen” to liberate from injustice and exploitation, from humiliation and poverty and ignorance, the people I now think of (giving myself gooseflesh) as The People.