Translation for "что оно делает" to english

Что оно делает

• what does it do
• what it does

Translation examples

what does it do

— У меня есть волшебно зеркало. — А что оно делает?
he said reluctantly, “I’ve got a magic mirror.” “What does it do?”

— А что оно делает с бабочками? — спросил Роланд, когда они пошли дальше.
"What does it do with bugs?" Roland asked as they walked on.

— Колесо, — мальчик улыбнулся. — Вода вертит его. — А что оно делает? — Ничего. Просто вертится.
"Just a sort of--wheel," the boy said, looking up and smiling. "The water turns it." "What does it do?" "Nothing.

Скажи, юный Скайуокер, учитель не говорил с тобой о боевом слиянии джедаев? — Не припоминаю, — сказал Энакин. — А что оно делает?
Tell me, Master Skywalker, has Master Kenobi ever spoken to you of the Jedi meld?” “I don’t think so,” Anakin said. “What does it do?”

what it does

Посмотрим, что она делает.
- Let's see what it does.

Я видел, что он делает.
I've seen what it does.

— А теперь вы выясняете, что оно делает?
“And now you’re trying to find out what it does?”

Наблюдали за привидением: что оно делает, куда пойдет.
Watch what it does, where it goes;

- Но я полагаю, ты теперь понимаешь, что оно делает?
‘But I expect you’ve realised by now what it does?’

У нас нет ни малейшего понятия о том, как оно делается и каким образом.
I have no idea what it does or how.

Только оно растет быстрее младенца, и ты не можешь убить его, потому что не можешь увидеть его и то, что оно делает.
Only it grows strong faster than a baby, and you can’t kill it because you can’t see it—only you can see what it does.”

Данная технология поставлена вне закона чертову уйму лет назад. Никто даже не помнит, как их производят. — И что оно делает?
The technology's been outlawed for so long almost nobody remembers how to actually make one.' 'What yield does this have?'

Если бы фильмы показывали насилие в более широком контексте, если бы показывали его причины и следствия, показывали, что оно делает с жертвой и преступником, показывали бы лежащую в его основе коллективную неосознанность, а также то, как она переходит из поколения в поколение (злость и ненависть, живущие в человеческом теле боли), тогда эти фильмы могли бы выполнять жизненно важную функцию пробуждения человечества.
If films show violence in its wider context, if they show its origin and its consequences, show what it does to the victim as well as the perpetrator, show the collective unconsciousness that lies behind it and is passed on from generation to generation (the anger and hatred that lives in humans as the pain?body), then those films can fulfill a vital function in the awakening of humanity.