Translation for "настоящая трагедия" to english

Настоящая трагедия

• real tragedy

Translation examples

real tragedy

Это -- катастрофа и настоящая трагедия.
This is a catastrophe and a real tragedy.

<<То, что происходит на Кипре с понедельника, -- настоящая трагедия.
What was happening in Cyprus since last Monday is a real tragedy.

Безусловно, речь идет о сложном и длительном процессе, однако трудность задачи не должна приводить к тому, чтобы мы отказывались от запрещения оружия, несущего настоящую трагедию для весьма многих людей.
Although this will be a long and complex exercise, the difficulty of the task should not, however, discourage us from banning weapons which are a source of real tragedy for many populations.

Самоубийство - настоящая трагедия, Брэндон.
Suicide is a real tragedy, Brandon.

– Но настоящая трагедия началась позже.
The real tragedy is what happened later.

Ах, в жизни женщины есть только одна настоящая трагедия.
[With a sneer.] Oh, there is only one real tragedy in a woman’s life.

Настоящая трагедия нашего постколониального общества не в том, что у большинства людей не спросили, хотят ли они жить в новом мире, а в том, что их не научили бороться за свои права в нем.
The real tragedy of our postcolonial world is not that the majority of people had no say in whether or not they wanted this new world;

Перед ним вживую, а не в романах и даже не в стихах его собственного сочинения разворачивалась театральная пьеса, настоящая трагедия, драма, задевающая краем и его самого.
Here, before him, was live performance, real tragedy, a drama he had access to that did not take place in books or in the poems he wrote.

— Господи, Эд. — Продюсер неловко умолкает, его фальшивое благоговение чуть не вышибает из меня слезу. — Это, как говорится, «настоящая трагедия» была. Ужасно жалко.
"Ed, gosh," the producer says, pausing awkwardly with such a false reverence that it almost moves me to tears. "What is known as a 'real tragedy.' A real shame.

Никогда? — Никогда, — повторила Элис, качая головой. — Мы читали Шекспира. «Укрощение строптивой» показалось мне настоящей трагедией. Горькая судьба хорошей женщины.
“What …never?” She shook her head, sighing. “Never. We were reading Shakespeare, and I think The Taming of the Shrew is a real tragedy. There’s a waste of a good woman.”

Я успел оттолкнуть Мэри одной рукой, другой одновременно исхитрившись сильно шлепнуть Санди по носу, чтобы не допустить смертельного удара когтистой лапы, который превратил бы наше счастливое воссоединение в самую настоящую трагедию.
I fended her off with one arm, while just managing to dap Sunday hard on the nose to check the lethal paw-swipe with which he would have turned our little reunion into a very real tragedy.

Хотя, — подумал он, — это действительно не имеет никакого значения, потому что настоящая трагедия не в уничтожении и ликвидации двух тысяч лучших людей монополии, она в двадцати четырех световых годах отсюда, а в том, что оболванено сорок миллионов людей, отправившихся туда.
but, he thought, as you say, it really doesn't matter, because the real tragedy is twenty-four light-years away, and not the destruct, the taking-out, of Lies Incorporated's two thousand best people, but — the forty million who've gone before.

Он был как черная дыра, какая-то бездна несчастий, а ведь это самая настоящая трагедия, а корнем всей трагедии было то, что он увлекал в эту дыру и нас, меня и мою мать; он с удивительным постоянством тянул нас туда, каждой минутой, каждым мгновением своей жизни, каждым движением он с упорством маньяка доказывал убийственную теорему, теорему о том, что если он и делал это, то из-за нас — из-за нас с матерью, в том-то и заключалась теорема, из-за нашего существования, из-за чувства вины перед нами обеими, ради нашего спасения, из-за нас, ради нас, каждый Божий день он доказывал эту идиотскую теорему… Вся его жизнь с нами была непрерывным и бесконечным жестом, который он применял сознательно, самым жестоким и хитрым образом, то есть не говоря ни слова;
it was like a black hole, an abyss of unhappiness, and the tragedy, the real tragedy, the heart of all that tragedy was that he had dragged us down, totally, me and my mother, into that hole along with him, all he did was drag us down, every moment of his life, every instant, with a miraculous constancy, devoting every gesture to the insane demonstration of a lethal theory, which was: that if he was like that it was for us two, for me and my mother, this was the theory, for us two, because we existed, because of us, for our protection, the two of us, for for for, and the whole damn time he was reminding us of this idiotic theory, his whole life with us was this one long, uninterrupted, exhausting action, which, on top of everything else, he purposely carried out in the cruelest and cleverest way possible; that is, without ever saying a word.