Translation for "вице-королевский" to english

Вице-королевский

adjective

• viceregal

Translation examples

viceregal adjective

Они потребили достаточно забористого зеленого чарка, чтобы отправиться в плавание на вице-королевской яхте.
Enough fiery green chark was consumed to float the Viceregal yacht.

Военный корабль подошел к джонкам, и офицер-негр, одетый еще в старую форму вице-королевской полиции, направил на них пушку.
The warship approached the barges, and a black officer who still wore the uniform of the old viceregal police aimed the cannon at them.

Ночь за ночью в своем барочном дворце она писала и переписывала невероятные страницы, выжимая из удрученного ума эти чудеса остроумия и изящества, лаконичные хроники вице-королевского дворца.
Night after night in her baroque palace she wrote and rewrote the incredible pages, forcing from her despairing mind those miracles of wit and grace, those distilled chronicles of the viceregal court.

Хосе Аркадио отремонтировал спальню Меме, приказал почистить и заштопать бархатные шторы и камчатый балдахин вице-королевской постели и привел в порядок купальню, где стенки цементного бассейна покрылись каким-то черным и шероховатым налетом.
José Arcadio restored Meme’s bedroom and had the velvet curtains cleaned and mended along with the damask on the canopy of the viceregal bed, and he put to use once more the abandoned bathroom where the cement pool was blackened by a fibrous and rough coating.

Среди многих прочих сплетен, распространяемых для того, чтобы уничтожить его славу, в те дни в Санта-Фе было напечатано, что совсем не он, а генерал Сантандер командовал битвой при Бояка, закрепившей независимость, 7 августа 1819 года, в семь утра, а он в это время наслаждался обществом дамы полусвета из вице-королевского окружения в Тунхе.
Among the many other lies intended to diminish his glory, at that time they published the story in Santa Fe de Bogotá that not he but General Santander had been in command at the battle of Boyacá, where independence had been assured at seven o’clock in the morning of August 7, 1819, while he was pleasuring himself in Tunja with a lady of dubious reputation in viceregal society.

глазел на старинные кирпичные дома, в порталах которых застыло далекое сонное время, на подсолнухи, повернутые желтыми ликами в сторону моря, на покрытые брусчаткой мостовые вице-королевского квартала, где стоял запах свечных огарков, где мертвенно-бледные девицы, зажатые на балконах между горшками с гвоздикой и зелеными побегами вьюнков, сохраняя на лицах выражение каменного целомудрия, неутомимо вязали спицами кружева;
visible, he dared take a ride through the city with only one aide in a covered wagon bearing insignia looking through the peepholes at the arrogant gilt stone cathedral which he had declared by decree the most beautiful in the world, he peeped at the ancient stone mansions with entranceways from times when all was drowsy and the sunflowers turned seaward, the cobbled streets with the smell of snuff in the viceregal quarter, the pale young ladies making bobbin lace with ineluctable decency among the pots of carnations and the bunches of pansies in

некоторые залегли под арками торговой улицы, выставив перед собой сверкающие на солнце стволы, другие – я это видела сама – втащили тяжелые пулеметы на крыши домов вице-королевского квартала, а когда я открыла дверь на балкон, чтобы найти, куда бы поставить охапку влажных от росы гвоздик, только что срезанных мною в патио, то сразу же услышала грубые голоса и глухой топот солдатских башмаков – патрули с лейтенантом во главе резко стучали то в одну, то в другую дверь и требовали тотчас же закрыть немногие открывшиеся было магазины: „Приказ свыше!
commercial street, they hid in doorways, I saw them setting up tripod machine guns on the roofs of the viceregal district when I opened the balcony of my house at dawn looking for a place to put the bouquet of wet carnations I had just cut in the courtyard, beneath the balcony I saw a patrol of soldiers under the command of a lieutenant going from door to door ordering people to close the doors of the few shops that were beginning to open on the

а когда ковчег через балконные двери выплыл из монастыря бискаек, то все увидели, что там, где был город, раскинулось под лазурным небом огромное озеро. „Стало быть это всемирный потоп разразившийся для того чтобы избавить меня от душевной муки имя которой Мануэла Санчес черт подери что за варварские методы у Господа Бога совсем не то что наши!“ Он с удовлетворением разглядывал мутное озеро, похоронившее под собой город, необозримое водное пространство, сплошь покрытое дохлыми курами, мутное водное пространство, над которым возвышались только купола собора, фонарь маяка, солнечные террасы каменных дворцов вице-королевского квартала; в районе старого порта, где некогда шла торговля рабами, виднелись разрозненные островки, на которых теснились кучки спасшихся от циклона людей; недоверчиво смотрели эти люди на медленно проплывающий мимо них ковчег, на то, как он, словно сквозь красно-бурые водоросли Саргассова моря, пробирается через сплошную массу куриных тушек;
harpsichord adrift in the intimate pool of the music room, in the depths of the sleeping waters of the refectory we saw the whole community of virgins drowned in their dinner places at the long table with the food served on it, and he saw as he went out through a balcony the broad lakelike expanse under a radiant sky where the city had been and only then did he believe that the news was true general sir that this disaster had happened all over the world only to free me from the torment of Manuela Sanchez, God damn it, how wild God's methods are when compared to ours, he thought smugly, contemplating the muddy swamp where the city had been and on whose limitiess surface a world of drowned hens floated and all that rose up out of it were the steeples of the cathedral, the beacon of the lighthouse, the sun terraces of the stone and mortar mansions of the viceregal district, the scattered islands which had been the hills of the former slave port where the shipwrecked refugees from the cyclone were encamped, the last disbelieving survivors as we watched the silent passage of the rowboat painted

томимые жаждой, коровы врывались в прохладную полутьму подъездов вице-королевского квартала с таким грохотом, словно в подъездах разбивались сразу десятки цветочных горшков, и тотчас погружали свои распаленные морды в пруды патио; но сколько бы ни пили они, ни у кого не хватало духу отгонять их, потому что на коровьих ляжках и бычьих шеях виднелся четкий оттиск президентского клейма; животные эти были священны, и даже солдаты уступали им дорогу на извилистой и не слишком широкой торговой улице. Она давно уже утеряла свою былую карнавальную веселость и дьявольски соблазнительное великолепие и превратилась с годами в сплошную свалку торчащих, как выломанные ребра, шпангоутов, изглоданных временем бушпритов и мачт, никому не нужных снастей, которые гнили в зловонных лужах, оставшихся как раз на том месте, где в прошлом, – когда у нас еще было море и шхуны причаливали чуть ли не прямо к торговым рядам, – продавали живую рыбу и свежие овощи; густая вонь застойно висела в пустующих павильонах, где когда-то – в ранние годы его президентства – бойко торговал индийский базар; потом индусы уехали, даже не поблагодарив его.
Theater, dying with thirst and with the clatter of broken pots of spikenards they went into the cool shadows of entranceways in the viceregal district and sank their burning snouts into the pools in inner courtyards and no one dared molest them because we recognized the congenital brand of the presidential iron which the females bore on their flanks and the males on their necks, they were untouchable, even the soldiers made way for them on the narrow turns of the commercial street which had lost its former clamor of an infernal Moorish bazaar, all that was left was a rubble pile of broken ship frames and pieces of rigging in the puddles of burning sludge where the public market had been when we still had the sea and the schooners lay aground among the vegetable stands, there were empty spaces where the Hindu bazaars had stood in his times of glory, because the Hindus had left, they didn't even say thank you to him general sir, and he shouted what the hell, confused by his last senile