Перевод для "граф оксфорд" на английский

Граф оксфорд

• count oxford
• earl of oxford

Примеры перевода

earl of oxford

Разрази меня гром. Это Эдвард Девер, граф Оксфорд.
By the beard, that's Edward de Vere, the Earl of Oxford.

Джон Девер. Предыдущий граф Оксфорд. Согласился исполнить эту задачу.
John de Vere the previous Earl of Oxford agreed to accept the task.

Но нам интересны пьесы, которые вам дал Эдвард Девер. Граф Оксфорд.
We're interested in the plays given to you by Edward de Vere Earl of Oxford.

Подумай, разве может выйти за муж без преданного дочь графа Оксфорда?
- She cannot marry without a dowry becoming to the daughter of the Earl of Oxford.

Насколько я смог сделать из земельного кадастра, земля была во владении де Верес... граф Оксфорд... пока титр упал в спячку.
So far as I've been able to make out from the land registry, the land was owned by the De Veres... the Earls of Oxford... until the title fell dormant.

Граф Оксфорд, казалось, готов был разрыдаться.
The earl of Oxford seemed ready to burst into tears.

Томас, ты случайно не знаешь, где бродит граф Оксфорд?
Do you happen to know where the earl of Oxford bides, Thomas?

А теперь беги, и после того, как ты передашь мое сообщение маркизу Дорсету, скажи графу Оксфорду.
Run away then, and after you have given my message to the marquis of Dorset, tell the earl of Oxford to come hither to me at once.

Рядом с Генрихом сидели лорд Динхэм – казначей, граф Оксфорд – главный лорд-адмирал несуществующего флота, и Фокс.
With Henry sat Lord Dynham, the treasurer; the earl of Oxford, who was lord high admiral of the defunct navy; and Dr. Foxe.

Это были вассалы сэра Питера Карлея, рыцаря, который раньше был в феоде у графа Сомерсета, но затем их пути разошлись, и теперь он оказался в феоде графа Оксфорда.
They were retainers of Sir Peter Carley, a knight formerly in fief to the Earl of Somerset who had come to a parting of the ways with the Earl and now was in fief to the Earl of Oxford.

После семи месяцев споров граф Оксфорд, чьи связи и власть были гораздо большими, чем у Котени, убедил своего Йоркского тюремщика, что Ричард Глостер – монстр, и что Генрих Тюдор – единственная надежда Англии.
In the seven long months of argument, the earl of Oxford, whose connections were wider and whose family was more powerful than Courtenay's, convinced his Yorkish jailor that Richard of Gloucester was a monster and that Henry Tudor was the hope of England.