Translation for "утверждающий" to english

Утверждающий

adjective

• ratifying

Translation examples

ratifying adjective

провозглашает и утверждает законы;
Promulgates and ratifies laws;

Кандидатура Председателя утверждается Пленарной сессией.
The Chair shall be ratified by the Plenary.

Годовой государственный бюджет утверждается парламентом.
The parliament ratifies the annual state budget.

Это назначение утверждает Король, которому назначенное лицо присягает.
The Crown, before which he takes an oath, ratifies this appointment.

71. Председатель группы избирается членами группы и утверждается Пленарной сессией.
A Group Chair shall be elected by the Group membership and ratified by the Plenary.

В этом случае судья выносит решение о разводе и утверждает представленное сторонами соглашение.
The Judge in this case will grant the divorce and ratify the agreement submitted by the parties.

Председатели будут избираться группами, и результаты выборов должны утверждаться Пленарной сессией.
The chairpersons would be elected by the Groups and the election should be ratified by the Plenary.

Руководящий комитет, как правило, утверждает принятое решение, однако это происходит не во всех случаях.
The Steering committee would typically ratify the decision but in certain cases it did not.

3. настоятельно призывает любое государство или организацию, которое ратифицирует, принимает или утверждает Конвенцию, одновременно ратифицировать, принять или утвердить вышеупомянутую поправку;
3. Urges any State or organization that ratifies, accepts or approves the Convention to simultaneously ratify, accept or approve the above amendment;

Утверждаем простым большинством голосов.
Simple majority ratifies the agreement, all in favor.

Решение будет утверждаться через два дня.
The vote is going to be ratified in two days.

Сегодня мьi утверждаем последнее завещание Юлия Цезаря. посмертное усьiновление его сьiна, Октавиана Цезаря.
Today we ratify the final will of Julius Caesar and grant his last wish, the posthumous adoption of his son,

Закон о гражданских правах 1964 года, статья 1, раздел 8, утверждающий 15-ю поправку, никогда не был бы принят!
The civil rights act of 1964, article 1, section 8, ratifying the 15th amendment never would've been sanctioned!

Даю вам полномочья утверждать, иль расширять, иль изменять условья, намеченные здесь, как ваша мудрость сочтет достойным нашего величья.
And take with you free power to ratify, augment, or alter as your wisdoms best shall see advantageable for our dignity.

Я знаю, что сокращение бюджета утверждается сегодня, Так что хотела передать вам все деньги, что мы собрали.
I know that the budget cuts are being ratified today, so I just wanted to give you all the money that we raised.

ћен€лы попытались внести в онституцию т.н. Ђ16-ую поправкуї, текст которой затем был предложен на рассмотрение законодател€м штатов. ритики поправки утверждают, что она так и не была ратифицирована необходимым количеством голосов региональных законодателей.
The proposed 16th Amendment to the Constitution was then sent to the state legislatures for approval, but some critics claim that the 16th Amendment was never ratified by the necessary 3/4s of the states.

- Могут, - ответил Гно. - Назначила или нет, но Лею на этом посту утверждали голосованием.
"Yes, they can," Gno said. "Chosen or not, she was ratified by a vote."

Выбор делает король, а его святейшество папа утверждает королевское решение.
The king makes his choice, and his holiness the pope ratifies the royal decision.

— ...будет утверждаться голосованием на нашей конференции, — говорил Уильям. — Естественно, — он улыбнулся, — наши правительства будут позже ратифицировать это предложение и соглашение. Но все мы знаем, что это лишь пустая формальность.
“Naturally,” he smiled, “our individual governments-will have to ratify later, but we all know that to be pretty much a formality.

— Конечно, такие большие контракты утверждает лично аркканцлер,— промолвил казначей,— но смею тебя уверить: он очень внимательно прислушивается ко всему, что я скажу. — Нисколько не сомневаюсь в этом, ваша волшебность,— радостно откликнулся Хорошагора.
“Well, of course, a contract of this size would have to be ratified by the Archchancellor himself,” said the Bursar, “but I can assure you that he listens very carefully to everything I say.” “I’m sure he does, Your Lordship,” said Goodmountain cheerfully.

В самом сердце планеты был построен Центральный Дворец. Раз в году в нем собирались члены Исполнительного Совета (Хан не возражал против существования таких скромных форм демократии) и утверждали все серьезные решения за последние двенадцать месяцев. Собственно говоря, Совет был постоянно действующим органом, но так уж сложилось, что большинство его членов одиннадцать месяцев в году забывали о своих обязанностях. А те, кто заседал в Совете постоянно, хорошо осознавали свою зависимость от Правителя; и в еще большей степени – от тиранийцев.
Palace Central had been the heartbeat of a dozen worlds. But now the legislative chambers (still existing, for the Khan never interfered with local legalisms) met once a year to ratify the executive orders of the past twelve months. It was quite a formality. The Executive Council was still, nominally, in continuous session, but it consisted of a dozen men who remained on their estates nine weeks in ten.

Только это зеркало, эти бревна не были темными: в летние месяцы тех первых лет тюрьма стояла под открытым солнцем посреди усеянной пнями вырубки, одинокая на своей стороне расширения пыльной дороги, покрытого редкими следами колес, но главным образом лошадей и людей: Петтигрю и его буцефала, пока их не сменил ежемесячный дилижанс из Мемфиса, Скакуна, которого Джейсон Компсон продал Иккемотубе, сыну старой Мохатахи и последнему в этой части страны вождю чикасо, за участок земли – столь большой, что, как свидетельствовало первое официальное обследование, новое здание суда превратилось бы в одну из надворных построек Компсона, если бы муниципалитет не купил нужную часть участка (по компсоновской цене), чтобы самому не оказаться в правонарушителях; верховой кобылы доктора Хэбершема, которая носила на себе его видавшую виды черную сумку (и возила коляску, когда доктор Хэбершем состарился и так закостенел, что не мог сесть в седло), и мулов, возивших фургон, в котором, сидя под французским зонтиком в руке девочки-негритянки, старая Мохатаха по субботам ездила в город (и в конце концов приехала, чтобы поставить заглавную X на бумаге, навсегда утверждающей изгнание ее народа, она и тут явилась в фургоне, как всегда босиком, но в пурпурном шелковом платье, которое Иккемотубе привез ей из Франции, в шляпе с белоснежным королевским плюмажем, опять-таки под зонтиком, по другую руку ее сидела еще одна девочка-рабыня, держа жесткие туфли, не налезающие Мохатахе на ногу, в задке фургона валялись последние остатки привезенного сыном имперского барахла, не слишком громоздкие и пригодные к перевозке;
But not in shadow, not this one, this mirror, these logs: squatting in the full glare of the stump-pocked clearing during those first summers, solitary on its side of the dusty widening marked with an occasional wheel but mostly by the prints of horses and men: Pettigrew’s private pony express until he and it were replaced by a monthly stagecoach from Memphis, the race horse which Jason Compson traded to Ikkemotubbe, old Mohataha’s son and the last ruling Chickasaw chief in that section, for a square of land so large that, as the first formal survey revealed, the new courthouse would have been only another of Compson’s outbuildings had not the town Corporation bought enough of it (at Compson’s price) to forefend themselves being trespassers, and the saddle-mare which bore Doctor Habersham’s worn black bag (and which drew the buggy after Doctor Habersham got too old and stiff to mount the saddle), and the mules which drew the wagon in which, seated in a rocking chair beneath a French parasol held by a Negro slave girl, old Mohataha would come to town on Saturdays (and came that last time to set her capital X on the paper which ratified the dispossession of her people forever, coming in the wagon that time too, barefoot as always but in the purple silk dress which her son, Ikkemotubbe, had brought her back from France, and a hat crowned with the royal-colored plume of a queen, beneath the slave-held parasol still and with another female slave child squatting on her other side holding the crusted slippers which she had never been able to get her feet into, and in the back of the wagon the petty rest of the unmarked Empire flotsam her son had brought to her which was small enough to be moved;