Translation for "скальдическая" to english

Скальдическая

• skaldichesky
• skaldic

Translation examples

skaldic

Так, термин «эддический» в нынешнем его значении, как противопоставление «скальдическому», поменял свой смысл на точно противоположный». «САГА О ВЁЛЬСУНГАХ» («Völsunga Saga»)
Thus the term ‘Eddaic’, as now used, in opposition to ‘Skaldic’, is a perfect reversal of its former meaning. §2 THE SAGA OF THE VÖLSUNGS (Völsunga Saga)

От названия «Песенной Эдды» образовано прилагательное «эддический», по контрасту со «скальдический» (современное производное от древнеисландского слова skáld в значении «поэт»).
From the ‘Poetic Edda’ emerged the adjective Eddaic (and Eddic), used in contrast to Skaldic (a modern derivative from the Old Norse word skáld meaning ‘poet’).

стих “скальдическому” во временно́м контексте, как старое — новому, как исконный, всеми любимый стиль, вытесняемый современной новомодной манерой, совершенно неверно.
and “Skaldic” verse is quite unreal as one of time, as between older and younger, as of a fine old popular manner being pushed out by a younger, newer fashion.

форнюрдислаг и стиль, ему сопутствующий, гораздо более древние — так, например, они куда ближе к древнеанглийскому стиху и всему германскому, нежели нарочитые скальдические стих и манера.
fornyrðislag and the style that goes with it, are far older, much closer, for instance, to other Germanic things, to Old English verse, than the specially Skaldic verse and manner.

«Эдда» Снорри Стурлусона является своего рода учебником в высшей степени искусственной скальдической поэзии; и действительно, то, что от нее сохранилось на сей день, по большей части обязано этим именно Снорри.
It is the highly artificial Skaldic poetry that is the subject of Snorri’s instruction in his Edda, and indeed by far the greater part of what survives of it owes its survival to him.

Тем не менее после 1050 года, и со всей определенностью — после 1100, стихосложение на основе языческой традиции в старой Скандинавии свой век отжило — и вымерло. Имеется в виду скальдическая поэзия на любые темы, равно как и мифологические песни, поскольку скальдический стих и язык напрямую зависели от знания этих мифов как автором, так и читателем, причем оба традиционно принадлежали к так называемой аристократии: к знати, королям и придворным (в контексте Севера).
Nonetheless, after 1050, certainly after 1100, poetry dependent on the heathen tradition was in old Scandinavia moribund or dead – and this means Skaldic verse whatever its subject, quite as much as lays actually dealing with myths, for the Skaldic verse and language depended upon a knowledge of these myths in writer and hearer, both of whom were normally what we should call aristocratic – nobles, kings and courtiers after the Northern fashion.

Остается лишь добавить, что в последующие эпохи книга Снорри (и в частности «Язык поэзии») была настолько популярна, что еще до обнаружения Королевского кодекса термин «Эдда» широко употреблялся для обозначения правил и техники древней «придворной» поэзии, то есть скальдического стихосложения.
It remains to add that the celebrity of Snorri’s book in the centuries that followed, and most especially of the Skáldskaparmál, led, before the emergence of the Codex Regius, to the term Edda being widely used to mean, expressly, the technical rules of the old ‘court’ poetry, or ‘Skaldic’ verse.

О скальдической поэзии отец писал в тексте лекции по «Старшей Эдде» (с. 26): «“Короли” Севера сравнительно поздно обрели достаточно богатства и власти, чтобы держать пышные дворы, а когда это наконец произошло <…>, в поэзии местная лаконичная, сжатая, строфическая, зачастую драматическая форма эволюционировала не в эпос, но в поразительно благозвучную, хотя и формализованную замысловатость скальдического стиха». Эта «придворная поэзия», как ее вполне можно называть, представляла собою чрезвычайно сложное и самобытное искусство, в рамках которого причудливые стихотворные формы подчинялись жестким, строгим правилам;
Of Skaldic verse my father wrote in his lecture on the Elder Edda (p.20): ‘It was not until relatively late that “kings” in the North were rich enough or powerful enough to hold splendid court, and when this did come about . verse developed its local brief, pithy, strophic, often dramatic form not into epic, but into the astonishing and euphonious but formal elaborations of Skaldic verse.’ This ‘court poetry’, as it may also be called, was an extraordinarily intricate and distinctive art, with extreme elaboration of verse-forms subject to rules of exacting strictness: ‘elaborations’, in my father’s words, ‘in which various kinds of internal and final full-rhyme and half-rhyme both vocalic and consonantal are interwoven with the principles of “weight”

Во второй части книги, «Skáldskaparmál» («Язык поэзии») автор рассматривает прежде всего кеннинги, в качестве иллюстраций приводя немало цитат из известных скальдов. Однако ж очень многие из этих кеннингов невозможно понять вне контекста мифов и легенд, с которыми они перекликаются, — а такие темы для скальдических стихов как таковых нетипичны.
In the second part of the book, Skáldskaparmál (‘Poetic Diction’), he treats above all of kennings, with a great number of exemplifying verses by named skalds: but very many of these kennings are wholly incomprehensible without a knowledge of the myths and legends to which they allude – and such themes are not characteristically the subject of the Skaldic poems themselves.

«Короли» Севера сравнительно поздно обрели достаточно богатства и власти, чтобы держать пышные дворы, а когда это наконец произошло, развитие пошло по иному пути: в поэзии местная лаконичная, сжатая, строфическая, зачастую драматическая форма эволюционировала не в эпос, но в поразительно благозвучную, хотя и формализованную замысловатость скальдического стиха [см.
It was not until relatively late that ‘kings’ in the North were rich enough or powerful enough to hold splendid court, and when this did come about the development was different – verse developed its local brief, pithy, strophic [i.e. stanzaic], often dramatic form not into epic, but into the astonishing and euphonious but formal elaborations of Skaldic verse [see pp.34–37].