Translation examples
Это было как раз одним из многочисленных неудобств, с которыми он на каждом шагу сталкивался в доме Ди Риенцо.
That was an example of the general awkwardness he found at every turn in the Di Rienzo house.
В это время из кухни вышла синьора Ди Риенцо. На этот раз она несла огромный белоснежный торт, украшенный бирюзовой глазурью.
Coleman looked around for Signora Di Rienzo, and saw her emerging from the kitchen, this time carrying a large white cake with turquoise icing.
Синьора Ди Риенцо несла в столовую блюдо с пирожными, а вокруг нее вертелись и пронзительно визжали, задирая друг друга, трое ребятишек.
Signora Di Rienzo was bringing trays of pastries to the dining-room table, and three children were squealing and chasing one another around her.
Нацарапав на бумажной салфетке короткие слова благодарности и завернув в нее бумажку в пятьсот лир, он опустил ее в начищенный до блеска медный почтовый ящик Ди Риенцо.
On a scrap of paper napkin, he printed ‘Grazie tanto,’ and wrapped this around a five-hundred-lire note. This he deposited at 2.30 p.m. in the Di Rienzos’ well-polished brass letter-box.
Быть может, у Ди Риенцо найдутся в доме какие-нибудь книги. Коулмэн успешно побрился и уютно устроился с книжкой в постели, предварительно набравшись смелости и попросив у синьоры Ди Риенцо разрешения перенести к себе электрический обогреватель. Вдруг в половине двенадцатого дом начал наполняться шумными детьми. На слух Коулмэн определил, что их было по меньшей мере десять, он тихонько приоткрыл дверь и выглянул.
Perhaps the Di Rienzos had some books. Coleman managed his shave, and was lying on his bed reading—he had plucked up courage and asked Signora Di Rienzo if he could have an electric stove in his room, if he paid her a little extra—when at 11.30 a.m., the house began to fill with noisy children, at least ten, Coleman thought, and he opened the door slightly and looked out.
Коулмэн хотел было отправиться в парикмахерскую, чтобы побриться, но потом передумал, решив, что теперь ему следует экономить каждую лиру и наверняка в ванной найдется бритва синьора Ди Риенцо. Можно воспользоваться ею.
Coleman started to go into a barbershop for a shave, but thought he had better save every lira, and that he could find Signor Di Rienzo’s shaving gear in the bathroom and make use of it.
Он нарочно уселся так, чтобы свет не падал ему на лицо, и сейчас буквально расточал все свое обаяние, нахваливая стоявший в углу резной деревянный сундук, который и в самом деле представлял собой образец мастерства и изящества. Ему сказали, что это свадебный подарок отца синьоры Ди Риенцо.
He exerted all his charm, complimented a wooden chest in the corner, which in fact was a lovely bit of workmanship and carving, and was told that it was a wedding present, made by the father of Signora Di Rienzo.
Тем временем дом разрывался от непрекращающихся звонков в дверь — дети все прибывали. Раздраженный и сердитый, Коулмэн вышел из своей комнаты и направился в ванную, зная, что обязательно встретит в прихожей синьору Ди Риенцо или толстую служанку.
The doorbell rang, long and loud, and Coleman felt sure more were arriving. Somewhat angrily, he quit his room and walked towards the bathroom, knowing he would encounter Signora Di Rienzo or the fat maid, answering the door.
Он решил одеться и выйти из дому, чтобы купить газету и выпить где-нибудь кофе, но, направившись к двери, встретил синьору Ди Риенцо с подносом, на котором помимо кофе и молока лежало несколько ломтиков хлеба без масла или джема.
He decided to dress and go out for a paper and a cappuccino. He was on his way to the door, when he encountered Signora Di Rienzo coming towards him with a breakfast tray on which he saw besides coffee and milk some cut pieces of bread, but no jam or butter.
Это была странная мелодия – строго говоря, это была вовсе не мелодия, а лишь одна музыкальная фраза, чем-то напоминающая медленное чередование звуков в партии скрипок из «Риенци».[5] Повторяемая вновь и вновь, переходящая от одной тональности к другой, от созвучия к созвучию, она делалась все полнее, достигая с каждым разом все большей свободы и раскованности.
It was a strange tune–strictly speaking, it was not a tune at all, but a single phrase, not unlike the slow turn given out by the violins of Rienzi, repeated again and again, passing from key to key, from harmony to harmony, but always rising and attaining each time to a greater and more boundless freedom.
How many English words do you know?
Test your English vocabulary size, and measure how many words you know.
Online Test