Translation for "олифы" to english

Олифы

noun

• linseed oil
• boiled linseed oil

Translation examples

linseed oil noun

А твой, Аллен, даже кто-то олифой натер. и какой-то краской, темный грецкий орех или вроде того.
Allen, someone was nice enough to put linseed oil on it, some kind of stain on that, dark walnut or something.

На стене рамка для холста, рядом жестянки с белилами, олифой и скипидаром.
There was a frame for stretching canvas hanging on a wall, and cans of whiting, linseed oil and turpentine.

Этот старик насквозь пропитал Джорджа Смита скипидаром и олифой, преобразил все его бытие: в сумерки сплошь Голубой период, на рассвете сплошь — Розовый.
That old man had distilled turpentines and linseed oil so thoroughly through George Smith that they shaped his being, all Blue Period at twilight, all Rose Period at dawn.

А постоянная влажность холста, о которой вам сказали, что это пот вашей матушки, есть результат того, что ткань пропитана олифой в тех местах, где положена темная краска. Так что я весьма сожалею, ваше превосходительство!» Искренне огорченный нунций ничего больше не мог сказать этому твердокаменному старцу, который смотрел на него из гамака немигающим взглядом, ни разу не перебил его, погруженный в непроницаемую толщу какой-то азиатской отрешенности, в толщу молчания. Он даже губами не пошевелил, чтобы возразить нунцию, хотя сам, сам, лично сам был свидетелем чуда, свидетелем таинственного преображения простыни. «Я ведь сам завернул тебя в эту простыню мать своими собственными руками и я увидел чудо когда испугался тишины твоей смерти когда проснулся на раннем рассвете когда мне показалось что мир опустился на дно моря я был свидетелем чуда черт подери!» Но ничего этого он не сказал нунцию, моргнул дважды, не смыкая век, как это делают игуаны, слабо улыбнулся, вздохнул и негромко произнес: «Хорошо, отец, пусть будет по-вашему. Но я предупреждаю вас, что вы всю жизнь будете нести бремя своих слов. Повторяю буква за буквой, чтобы вы не забыли нигде и никогда, до гробовой доски не забыли того, что я вам сказал: всю свою жизнь вы будете нести бремя своих слов.
dissolved in the paint the bastard dew of turpentine still remained, plaster crusts remained, a persistent dampness remained that was not the sweat of the last shudder of death as they had made him believe but the fake dampness of linen soaked in linseed oil and kept in dark places, believe me I'm terribly sorry, the nuncio concluded with genuine sadness, but he couldn't bring himself to say anything more as he faced the granite old man who was looking at him without blinking from the hammock, who had listened to him from the slime of his lugubrious Asiatic silences without even moving his mouth to contradict him in spite of the fact that no one knew better than he the truth of the secret miracle of the sheet in which I myself wrapped you with my own hands, mother, I was frightened with the first silence of your death which was as if the world had dawned at the bottom of the sea, I saw the miracle, God damn it, but in spite of his certainty he didn't interrupt the verdict of the nuncio, he only blinked a couple of times without closing his eyes, as iguanas do, he only smiled, it's all right, father, he finally sighed, it's probably the way you say, but I warn you that you carry the burden of your words, I'll repeat it letter by letter so that you won't forget it for the rest of your life you carry the burden of your words, father, I'm not responsible. The world remained in a lethargy during the week of evil omens in which he didn't get out of the