Translation for "начатком" to english

Начатком

• the first
• firstfruits

Translation examples

the first

Уже, как подснежники и крокусы, как первые зеленые весенние ростки, на Кудамм появлялись живые начатки коммерции.
Already, like the first green shoots of spring, like snowdrops and crocuses, the vital signs of commerce were emerging on the Ku’damm.

Первая пауза в моем ровном продвижении от урока к уроку возникла, когда я сдавал экзамен по начаткам скрипичной игры.
The first break in my progress from lesson to lesson came when I took an examination in elementary violin playing.

– Дитя мое, – сказал мистер Фуллертон, – вам остается надеяться на то, что это ваше первое преступление, что вы иностранка и знаете лишь начатки английского языка.
“My dear child,” said Mr. Fullerton, “your best hope is the fact that you are a first offender, that you are a foreigner, that you understand the English language only in a rather rudimentary form.

Прошло почти девять лет, прежде чем он снова убил — на этот раз защищая себя и майсенскую воровку, которая обучала его начаткам воровского ремесла в темных закоулках и на грязных улицах Кестона.
It had been almost nine years before he killed again, this time to protect himself and the Mycenian thief who'd taught him the first rudiments of the nightrunner's trade in the dark stews and filthy streets of Keston.

— Ого, а я никогда не знал, что Дотис написал историю Эрнайна! — воскликнул Джон, переворачивая в руках один из томов. — Не то чтобы этот старый мошенник знал хотя бы начатки того, о чем болтает, через шестьсот-то лет.
“Gaw, I never knew Dotys wrote a history of Ernine!” exclaimed John, turning one volume over in his hands. “Not that the old faker knew the first thing of what he’s talking about, six hundred years later.

— Что ж, может, она и тут была права. Обрати-ка внимание кое на что. Во-первых, она не смогла избавить тебя от беременности — как знать, может это значит, что ребенок твой сильный и цепкий до жизни. — При этих словах Ланен кивнула, и взгляд ее чуточку просветлел. — А во-вторых, бьюсь об заклад: в этом городе можно найти какого-нибудь сведущего мага, который окажется способным на большее, чем эта дура, — фыркнула я. — Я уже видывала таких раньше: едва освоят начатки, а уже мнят из себя невесть что.
"Well, I think she may be right about that too. Remember two things, though—first, she was not able to rid you of the pregnancy, which tends to mean that there is good healthy life in the child." Lanen nodded and looked a little brighter at that. "And second—well, I'd wager there is a qualified Mage somewhere in this town who will be able to do rather more than that idiot could." I snorted.

«И вот он умер, и если верить подслушанным пересудам, тело его обожжено и покалечено сверх меры, кости сокрушены, безупречный золотой лик превращен огнем в бесстыжую оскаленную маску, синие очи расплылись по глазницам тягучей колесной мазью, клочья зажаренной плоти повисли на обгорелых скулах, словно… словно… начатки— первые закопченные куски жертвенного мяса, которые швыряют с алтаря на землю, признав их негодными».
And now he’s dead, thinks Helen, and, if the whispered reports I’ve overheard are accurate, his body is a scorched and blasted thing, his bones broken, his perfect, golden face burned into an obscenely grinning skull, his blue eyes melted to tallow, tatters of barbecued flesh stringing back from his scorched cheekbones like… like… firstlings—like those charred first bits of ceremonial meat tossed from the sacrificial fire because they have been deemed unworthy.

Дон Ригоберто, превыше всего ценивший любую попытку освободить человеческую природу от гнета предрассудков и преобразовать мир посредством фантазии, пусть даже на краткий период сна или бдения над книгой, проникся симпатией к французскому беллетристу и купил первое издание романа, полного надуманных совпадений, комичных злодеяний, абсурдной путаницы и глупейших диалогов, который любой уважающий себя критик, любой обладающий начатками вкуса читатель сочли бы полнейшей чушью.
That is what he found sympathetic, what led him to buy the first edition of Le Pied de Franchette, a novel of cruel coincidences and comic iniquities, absurd entanglements and mindless exchanges, which any respectable literary critic or reader of good taste would find execrable but for Don Rigoberto had the high merit of exalting to deicidal extremes the right of the human being to rebel against the establishment for the sake of his desires, to change the world by making use of his fantasy even for the ephemeral duration of his reading or dreaming.