Translation examples
noun
noun
Да потому, что ты мудак. И поганый выродок.
Because you’re a murdering piece of shit. And a degenerate motherfucker.
— Да я сейчас сердце у этого мудака из груди вырежу.
“I’m going to cut the motherfucker’s heart out.”
Мудака психованного с этими его прыщами и колодой карт.
That crazy motherfucker, him with his pimples and his deck of cards.
Как этот мудак мог меня видеть в библиотеке, если сам даже не знает ни хрена, где она находится.
That motherfucker’s so dumb he don’t know where the library’s at.”
noun
Ты тот мудак, который усомнился в моей родословной?
You're the bloody turd pipe who suggested my parentage was of doubt.
Один мудак в школе, который называл меня "тяжеловес".
This turd in high school who used to call me wide load.
Он должен выйти, и вы не помогали ему. ты сумасшедший, ебаный мудак.
He needs to get out, and you weren't helping, you crazy, dried-up, fuckin' turd.
noun
"Сам ты, мудак, потерялся", — думает Бумзилла. – Никогда не видал.
You ass is, Boomzilla thinks. 'Never seen her.
Мудак этот Гарри! Из-за него торчу тут в каком-то сраном городишке. Бля!
Mutha fuck that Harry! Got me all fucked up down here in some funky ass town.
Банда заносчивых, напыщенных, самодовольных мудаков… – Есть блик! – взвизгнул Дот-комик.
A bunch of arrogant, wise-ass, brass-bottomed jacks-in-office . “I saw a flash!”
— Это, — сказал он, поднимая правую руку с зажатым в ней деревянным молотом, которым недавно Мод прикончила крысу, — означает, мудак ты хренов, что ни ты, ни твой клерк никуда сегодня не денетесь.
"Well," he said, lifting up his right hand and inspecting the mallet with which Maude had earlier crushed the black rat, "the meanin' of it, you bloody ass, is that you and the clerk ain't goin' nowhere tonight.
— Эти мудаки скормили парня сраным крабам! — сообщил им Ореза. — Представляете, взяли два квадратных ярда нейлоновой сети, завернули его, привязали бетонные блоки и бросили в воду! От него не осталось практически ничего — одни кости! — Сотрудники полицейской лаборатории все еще не решили, как извлечь эти останки со дна залива.
'They fed a guy to the fuckin' crabs!' Oreza told them. 'They took like two square yards of net and weighted it down with blocks, and just sunk his ass - practically nothing left but the damned bones!' The police lab people were still discussing how to recover the body, for all he knew.
Просекаешь, что я тебе толкую? ТЫ ДОЛЖЕН НАИЗНАНКУ ВЫВЕРНУТЬСЯ — ВОН ТАМ! — С этими словами он ткнул пальцем в направлении баскетбольной арены. Жест получился таким энергичным, что тренер вздрогнул всем телом и чуть не потерял равновесие. — И ЭТОТ ВЕК МУДАКА ДЖОДЖО ДОЛЖЕН НАЧАТЬСЯ НЕМЕДЛЕННО — ПРЯМО С ЭТОГО УЧЕБНОГО ГОДА! А ЕСЛИ НЕ СПРАВИШЬСЯ — КАТИСЬ ОТСЮДА НА ХРЕН КУДА УГОДНО! Век Сократа… Надо же было такое придумать! ЗАРУБИ СЕБЕ НА НОСУ: ТЕБЯ ТУТ ДЕРЖАТ ТОЛЬКО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ТЫ ШВЫРЯЛ В КОЛЬЦО КРУГЛЫЙ ОРАНЖЕВЫЙ МЯЧИК! — Для большей убедительности тренер словно перехватил на лету обеими руками воображаемый баскетбольный мяч. — ТЫ ЗДЕСЬ ДОЛЖЕН ИЗУЧАТЬ ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРЕДМЕТ — БАСКЕТБОЛ, А ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ТЕБЕ НА ХРЕН НЕ СДАЛОСЬ!
YOU GOTTA MAKE IT RIGHT OVER THERE!” He thrust his right forefinger in the general direction of the basketball arena so hard, his whole shoulder and upper torso jerked. “AND YOU GOTTA MAKE IT THIS YEAR!—OR YOUR ASS IS FUCKED! The Age of Socrates…YOU’RE HERE TO DO THINGS WITH A ROUND ORANGE BALL!” He made a basketball shape with his hands—“THAT’S THE ONLY FUCKING AGE YOU GOT TO THINK ABOUT!” Jojo had never shown his anger to Buster Roth, but the “simpleminded shit” crack had breached the Coach/coached barrier.
Развалившись на диване, Гарри старался заставить себя не смотреть на часы. Выкурив полкосяка, чтобы успокоить разбушевавшийся желудок, он откинулся назад и как бы неосознанным движением прикрыл часы правой рукой, стараясь сосредоточиться на происходящем на экране, однако это было нереально. Образы и слова, рождаемые его воображением, все глубже проникали в сознание, поэтому он направил все свое внимание на физический дискомфорт, а когда ему показалось, что его сейчас стошнит, он достал пакет с конфетами «Малло-мар» и начал жевать их, глядя в телевизор, стараясь гнать подальше образы, которые, казалось, вот-вот прогрызут дыру в его черепе, вспыхивая в его воображении, а он продолжал распихивать их по углам сознания, но его тошнило все сильнее, и вскоре ему стало по-настоящему хреново от этой бесполезной борьбы, но он продолжал бороться сколько мог, в конце концов он не выдержал и снова посмотрел на часы, а они остановились, и ему страшно захотелось сорвать их с руки и вышвырнуть на хер в окно, хотя он тут же понял, что это, в общем-то, неплохо, потому что наверняка уже намного позже, чем он думал, поэтому он набрал номер справочной, послушал записанный на пленку голос, который раз за разом повторял точное время, и часы были абсолютно точны, и сколько бы он ни ждал, ни слушал, эти сраные стрелки не двигались, хоть ты тресни, и волна горькой печали накрыла его, и он почувствовал рвущиеся наружу слезы. Повесив трубку, он сел на диван и уставился в экран телевизора, по-прежнему словно придавленный стрелками часов, — неважно, пусть они шли медленно, но время было неумолимо, и прошло уже много часов с тех пор, как она ушла, и теперь слова и образы не просто смутно плавали, мягко толкаясь внутри его сознания, но вспыхивали внезапно и резко: Мэрион лежала в постели с каким-то жирным мудаком, который жестко ее трахал, и Гарри стонал, отворачиваясь и дергаясь, проклиная чертов телевизор, переключая каналы в надежде найти что-нибудь, что можно было бы смотреть, повторяя снова и снова, что они всего лишь пошли поужинать и что нельзя вот так просто одолжить денег и свалить, нужно сидеть, есть, пить вино, и трепаться, и улыбаться, и сосать его — да что это, бля, за передача, на хер? И он снова крутил диск телефона, не в состоянии более отмахнуться от образа накачанного парня, сующего в нее свой член. Он напрягал все свое воображение, пытаясь «одеть» их и запихнуть в интерьеры ресторана, где они должны были сидеть и пить кофе, однако ему не удавалось удержать этот образ и минуты, а если и удавалось, то он слышал тоненький голосок на заднем плане: херня, херня, херня, — и он снова крепко зажмуривался, тряся головой, но это не помогало, лишь усиливало свет над кроватью, где они трахались, но даже если ему удавалось «усадить» их за столик, Мэрион все равно лезла рукой под скатерть... Гарри пошел в ванную, где проставил один из чеков, который оставлял на завтра, но какого хера, чувак, мне нужно прямо сейчас, да и вообще, предыдущий чек был слишком разбавленным и дерьмо так себе, а мне-то уж точно не хочется бегать больным по улицам и искать кайф, ага, вот что я сделаю, я поставлюсь да пойду гляну, что там происходит на улице, вдруг что-нибудь происходит, и я смогу замутить чего-нибудь поприличнее, не могу же я сидеть здесь всю ночь и смотреть этот блядский телек, свихнуться можно, — и его внезапно стошнило конфетами, и он смотрел как загипнотизированный за полетом блевотины из его рта к унитазу, за тем, как красиво смешались коричневый шоколад, белый зефир и зеленая желчь, расплескавшись по краям унитаза, он с улыбкой смотрел на маленький океан, раскинувшийся внизу, усеянный островками и горами с белыми шапками снега, потом хохотнул и смыл все это великолепие, плеснул холодной водой себе в лицо, промокнул его полотенцем, и, почувствовав себя немного лучше, сел на край ванны, наслаждаясь ощущением вновь появившейся уверенности, которое прокатилось волной через все его тело, чувством умиротворенности, снизошедшим на него, стирая образы и слова, потом встал и пошел в гостиную, где докурил остатки косяка, сел на диван и снова воткнулся в телевизор, доедая конфеты и чувствуя себя спокойно и расслабленно, а потом снова посмотрел на часы и понял, что реально прошли века, и эти мерзкие картинки вернулись обратно, он пытался вытеснить тоненький голос из головы, но тот лишь издевался над ним, продолжая нашептывать гадости и глумливо хихикать, и вскоре в «ресторане» исчезли стены, и он никак не мог вернуть их на место, как ни старался, и тогда он просто перестал пытаться это сделать, и вскоре перед ним развернулось действо: этот хрен кувыркался с Мэрион в постели, трахая ее во все дыры, — и в животе у Гарри становилось все холоднее и гаже, будто он сделал харакири и сквозь дыру задувал ледяной ветер, но в то же время его кишки наполнялись копошащимися червями и крысами, и злые горькие слезы наполнили его глаза, а его голова словно находилась под водой и ужасная тошнота росла и поднималась внутри него, когда он смотрел воображаемые картинки, но теперь он сам их подгонял, давая им энергию, энергию, приходившую откуда-то из глубин его сознания, выжимая его еще больше, и боль усилилась, а тошнота все продолжала подниматься, хотя он почему-то знал, что его не стошнит, он бессознательно положил руку на пах, и, согнув ноги в коленях, оказался в позе эмбриона, продолжая глушить тошноту сигаретами, и чем дольше он смотрел на шоу на своем внутреннем «экране», тем сильнее увеличивалось в размерах его сердце, грозя взломать ему ребра и вылезти наружу, перекрывая его горло, отчего Гарри приходилось силком проталкивать каждый глоток воздуха внутрь, и, не выдержав, он снова вскочил с дивана и переключил дол-баный канал, снова пройдясь по всем кнопкам, потом сел на диван, и, раскрыв глаза как можно шире, перестал сопротивляться образам, но тошнота не прошла, и он полностью капитулировал перед пустой, мертвой, тошной тварью внутри, и вся его боль, и страх, и страдание окружили его тонкой вуалью отчаяния, которое принесло почти облегчение после того, как он прекратил сопротивление, и ему оставалось только сидеть и смотреть в экран телевизора, почти интересуясь происходящим, пытаясь поверить в их ложь, чтобы потом суметь поверить и в ту, что внутри него.
He smoked half a joint figuring it would settle his stomach and when he finished he leaned back and unconsciously put his right hand over his watch and tried to develop an interest in the show by staring at the tube, but it wouldnt even absorb the energy in the surface of his mind, and he was becoming increasingly aware of the images and words forming in his head so he directed his attention to his physical discomfort and when he thought he might be going to puke he got a box of Mallomars and started munching on them as he stared at the tube and fought the images that seemed to be churning in his gut and flashing across his mind and he kept shoving them down and out or some goddamn fuckin place but his sickness was reaching up to his head and soon every part of his body was sick with, and from, the fight, and he fought as long and as hard as he could but eventually he looked at his watch again and the sonofabitch had stopped and he felt like tearing it off his wrist and throwing it out the fuckin window but then he realized that that was great, that it must be a hell of a lot later than he thought so he dialed the time number and listened to the taped voice and the beep, a terrible sadness flooding his body as he looked at his watch and continued to listen to the voice tell him the time again and again and each time his watch was exactly right and no matter how long he listened to the voice and the tone and stared at those fuckin hands the time wouldnt change and now the sadness was welling up behind his eyes and he felt like a flood of tears was trying to force itself out and his body was bent as he hung up the phone and sat on the couch and stared at the tube while he remained painfully crushed by the hands on his watch and no matter how slowly time moves it is inevitable and now there had been hours that elapsed since she had left and the images and words no longer just vaguely floated around within him, gently pushing against his consciousness, now they would suddenly flash in front of him, almost as if they were outside him thrusting themselves at him and he could see Marion in bed with some big fat fuck who was fuckin the ass off her and he would quickly turn his head and groan and turn and squirm in his seat and he/d curse the fuckin tube and change the channel hoping there would be some fuckin thing on that he could watch and he kept telling himself they were just going to dinner and that you cant just borrow bread and split, but you have to sit and drink wine and bullshit and smile and suck his—what kindda fuckin show is this? and he spun the fuckin dial and he could no longer stop the image of some hulking fuckin guy shovin it in and he quickly tried to clothe them and put them in a restaurant drinking coffee and talking, but he couldnt hold on to the image and even while he did a little voice in the back of his head was mocking him and whispering, Bullshit, Bullshit, Bullshit, and he tried closing his eyes tight and shaking his head but that didnt do any good, it only put a spotlight on the bed they were in and even if he could get them at a table she was reaching under the table and Harry went to the bathroom and used one of the bags he was going to save for tomorrow, but fuck it man, I need it now, that last bag was cut too much, the shit just aint too tough and I sure as fuck dont wanta get sick and not be able to get out there and make it, yeah, thats what I/ll do, I/ll get off and see whats happening in the street, maybe theres somethin happenin now and I can cop somethin decent, I cant sit around here all night watchin the fuckin tube, thatll drive me up a fuckin wall, and he suddenly felt sick and he bent over the bowl and dumped the Mallomars he had just eaten and watched the puke, almost hypnotically, as it flowed so easily from his mouth into the bowl, splashing over the sides slightly, the dark chocolate, the white marshmallow and green bile mixing so beautifully that he smiled at the small ocean below him, dotted with small islands and snowcapped mountains, and he smiled and chuckled and flushed it and tossed some cold water on his face and rubbed it with a towel and felt better and sat on the side of the tub enjoying the flush of reassurance that flowed through his body, the calming peace that descended over him and through him, erasing images and obliterating words, then walked slowly back to the living room and finished off the rest of the joint and leaned back and dug the flick and finished off the rest of the Mallomars, feeling mellow and cool for a while, and then he started noticing the time, and now time was registering in hours and that muthafuckin image was coming back and he tried to squeeze that voice out of his head but it just mocked him and continued its insidious whisperings and giggling and soon the restaurant was well lighted and the walls were down and he couldnt get them back up no matter how hard he tried and soon he stopped trying and just watched the games unfold themselves as Marion and the sonofabitch rolled around in bed and he was fuckin her every which way and Harrys stomach kept getting more and more hollow and it seemed to be wide open and the wintering winds were tearing through him and at the same time his gut seemed to be alive with twisting and turning maggots and rats and angry and sad tears moistened the back of his eyes and his head felt like it was going under water and the terrible sickness grew and grew within him as he stared at the images and now he was helping them along and feeding them energy, energy that came from someplace within him and drained him even more and the pain increased and the nausea continued to build up but somehow he knew he wouldnt puke, that he would just hang on to the nausea, and he unconsciously had a hand on his crotch and he drew his legs up on the couch and was slowly, but inexorably, folding himself into a fetal position and he kept shoving the nausea down with cigarettes and the more he watched the images on the screen inside his head the more his heart seemed to grow in size and threaten to just push his ribs apart and ooze out of his chest while some goddamn fuckin thing swelled in his throat and he had to force the air down and he suddenly jumped up and changed the fuckin channel and spun through all the stations a few more times then sat back on the couch and stretched his eyes open as wide as possible and tried not to fight or indulge the images, but the sickness persisted and he slowly stopped fighting and just surrendered to that hollow, sick, dead thing inside him and all the pain and dread and anguish became one enveloping veil of despair that was almost a comfort now that the struggle was over, and he just sat back and stared at the tube, almost interested in what was happening, trying to find the ability to believe in that lie so he could believe the one within.
noun
How many English words do you know?
Test your English vocabulary size, and measure how many words you know.
Online Test