Similar context phrases
Translation examples
Так хочется вернуться вспять и рассказать о жизни и любви Томаса Эспады и Флор Мартиньи, но нас торопят нынешние события, жизнь и любовь их сына и Грасинды Мау-Темпо, которые уже вошли в церковь, возбужденная молодежь с гамом следует за ними, не стоит браниться — что с них, зеленых юнцов, возьмешь, — ну а старшие, искушенные знатоки обрядов и обычаев, степенно вступают в храм, на них парадные костюмы, но сшитые в давние времена на прежнюю, стройную фигуру.
It makes us feel, at the very least, like turning back and recounting in detail the life and love of Tomás Espada and Flor Martinha, if we weren’t driven on by events and by the new life and love of their son and Gracinda Mau-Tempo, who have now entered the church, surrounded by a throng of excited children, take no notice, boys will be boys, while the older people, who are familiar with rituals and sermons, enter, looking composed and slightly constrained, wearing old clothes from a time when they were slimmer.
Все разговоры вокруг него прекратились, расстались взгляды — но не руки — Грасинды Мау-Темпо и Мануэла Эспады, ушла Флор Мартинья: Еще увидимся, Томас, локти легли на стол, — не знают эти люди правил поведения, и не сочтите за неприличие, если кто-нибудь запустит палец в рот, чтобы выковырнуть из дупла зуба кусочек жеваной баранины: в наших местах едой бросаться нельзя — об этом самом, о еде, и говорит Антонио Мау-Темпо, одетый в свой тиковый мундир.
Any conversations going on around him stopped, Gracinda Mau-Tempo and Manuel Espada ceased gazing at each other, although they continued to hold hands, Flor Martinha said her farewells, Goodbye, Tomás, the guests put their elbows on the table, they have no manners these people, and if someone sticks a finger in his mouth to extract from some cavity in his teeth a bit of gristle from the lamb, don’t be angry, we live in a land where food cannot be wasted, and António Mau-Tempo, in his cotton uniform, is talking about just that, about food.
И тут поднялся падре Агамедес, жестом попросил молчания, то есть он не просил, просто встал, длинный и худой — так что прихожане всегда терялись, когда судили да рядили, куда он еду девает, а ел он немало, это все знали по свадьбам и крестинам, — встал, значит, он, обвел глазами застолье, поморщился, глядя на беспорядок: Как они плохо воспитаны, сеньора дона Клеменсия, но потом преисполнился милосердия, возможно христианского, и заговорил: Дети мои, в этот радостный день, когда я имел счастье соединить священными узами брака Грасинду Мау-Темпо, дочь Жоана Мау-Темпо и Фаустины Гонсалвес, и Мануэла Эспаду, сына Томаса Эспады и покойной Флор Мартиньи, я обращаюсь ко всем вам, а в особенности к новобрачным.
After a while, Father Agamedes got to his feet, made a gesture calling for silence, just a gesture, nothing more, he was a tall, extremely thin man, indeed it was a matter of great perplexity among his parishioners as to just where Father Agamedes put the considerable quantity of food that he ate, as was evident at the weddings and christenings he presided over, he got to his feet, looked at the people seated around him, wrinkled his sensitive nose at the sight of the dirty, disorderly table, oh, they’re so ill bred, Senhora Dona Clemência, but then felt himself filled with charity, doubtless Christian charity, and said, My dear children, I address myself to you and especially to the newlyweds on this happy day on which I have had the great good fortune to unite in holy matrimony Gracinda Mau-Tempo and Manuel Espada, she, the daughter of João Mau-Tempo and Faustina Gonçalves and he, the son of Tomás Espada and the late Flor Martinha.
И тогда Антонио Мау-Темпо, свадебный церемониймейстер, сказал: Падре Агамедес ушел, остались все свои, и пусть каждый говорит, что хочет, что ему нравится и к чему лежит его сердце, пусть Мануэл Эспада разговаривает с Грасиндой, своей женой, а моей сестрой, а другой моей сестре, Амелии, надо посмотреть на кого-то, раз уж разговаривать она не может, а если его здесь нет, пусть думает о нем — мы все понимаем, что иногда ничего другого не остается, и пусть родители мои вспомнят, какими они были в молодости, и простят наши ошибки, и пусть все размышляют о себе и о своих близких, я знаю, некоторые из них уже умерли, но вы позовите их, и они вернутся, это их самое заветное желание, я чувствую, что Флор Мартинья здесь, кто-то позвал ее, и уж если я взял слово, то расскажу вам кое-что, и не удивляйтесь моей грамотной речи: в армии не только убивать учат, кто очень хочет, может выучиться читать, писать и говорить, и этого достаточно, чтобы понемногу понимать мир и увидеть, что жизнь — не только рождение, работа и смерть, что иногда надо бунтовать, вот о чем хочу я вам сказать.
Then António Mau-Tempo, as spokesman, said, Right, now that Father Agamedes has gone and we’re among family, we can say what we like, according to our inclinations and our hearts’ choosing, so Manuel Espada will talk to Gracinda, his wife and my sister, while my other sister, Amélia, doubtless has her eye on someone too, though she might not be free to speak to him, and if he’s not here, then she can think about him, and we will all understand, because sometimes that’s the most we can do, and my parents will think back over their lives and over ours and what they were like when they were young, and they will forgive us our mistakes, and the rest of you will think about yourselves and your nearest and dearest, some of whom are already dead, I know, but if you call them, they will come back, that’s all the dead are waiting for, indeed, I can already feel the presence of Flor Martinha, someone must have summoned her here, but since I’m the one speaking, I will keep the floor, and don’t be surprised at my fine way of speaking, you don’t only learn about fighting in the army, if you really want to, you can learn how to read and write and do arithmetic, and that way you can begin to understand the world and a little about life, which isn’t simply a matter of being born, working and dying, sometimes we have to rebel, and that’s what I want to talk to you about.
Во время конференции я жил в одном номере с экспериментатором Мартином Блоком.
Anyway, I was sharing a room with a guy named Martin Block, an experimenter.
– Это Зафод Библброкс с Бетельгейзе 5, знаешь ли, не какой-нибудь там дядя Мартин из Кройдона.
“This is Zaphod Beeblebrox from Betelgeuse Five you know, not bloody Martin Smith from Croydon.”
Я встал и произнес: — Я хотел бы задать вопрос от имени Мартина Блока: что произойдет, если закон четности окажется неверным?
So I got up and said, “I’m asking this question for Martin Block: What would be the consequences if the parity rule was wrong?”
Вы – Никлас Мартин, мой следующий объект. Мартин… Мартин?
You're Nicholas Martin, the next subject. Martin, Martin?
– Это не Мартин, – ответил Коркоран. – Мартина здесь нет.
“This is not Martin,” Corcoran said. “Martin is not here.”
— Мартином? — Я сбит с толку. — Кто еще такой Мартин?
"Martin?" I ask, confused. "Who the hell is Martin?"
How many English words do you know?
Test your English vocabulary size, and measure how many words you know.
Online Test