Translation for "лапачо" to english

Лапачо

• lapacho

Translation examples

lapacho

И лапачо, осыпавшими дорожки своими розовыми лепестками.
And the lapachos covering the paths with their rose petals.

Под розовыми лапачо рос жасмин с голубыми и белыми цветами на одном и том же кусте.
Under the rosy lapachos grew the blue and white flowers on the same bush of jasmine.

Имелся один длинный проспект, усаженный апельсиновыми деревьями и еще какими-то, с розовыми цветами. Впоследствии я узнал, что они называются «лапачо».
One long avenue was lined with oranges and trees bearing rose-coloured flowers, which I learnt later to be lapachos.

Этот дом был громадный, с большим запущенным газоном, который заканчивался темно-зеленой неровной каймой деревьев – рощицей бананов, апельсинов, лимонов, грейпфрутов и лапачо.
It was an enormous house with a great untidy lawn which ended in a dark green fuzz of trees, a small wood of banana, orange, lemon, grape-fruit, lapacho.

Прислонившись к стволу лапачо, стоял маленький старичок с длинными усами, он раскрыл рот от удивления и растерянности, так что я успел увидеть беззубые десны, прежде чем спичка потухла.
I saw leaning against a lapacho a little old man with long moustaches; his mouth had fallen open with surprise and perplexity so that I could see the toothless gums before the match burnt down.

Писатель еще ни разу не приглашал его к себе, и он воображал, что тот живет в каком-нибудь старинном доме в колониальном стиле с зарешеченными окнами, выходящими на тенистую улицу, с апельсиновыми деревьями и лапачо в саду, – в доме, таком же парадном и старомодном, как его одежда.
He had never yet been invited to visit the novelist and he had imagined him in occupation of some old colonial house with barred windows looking out on a shady street, with a few orange trees and 'lapachos' in the garden, a house as dignified and out of fashion as his clothes.

Впереди, над верхушками апельсиновых деревьев и лапачо, возвышался на мраморном коне мраморный человек – без всяких сомнений, генерал Сан-Мартин, я уже хорошо знал его по Буэнос-Айресу и видел его также на приморском бульваре в Булони.
I passed the bust of a bearded man called Urquiza who, judging from the carved inscription, must have had something to do with Liberation—from what?—and ahead of me I saw rise up above the orange trees and the lapachos a marble man upon a marble horse who was certainly General San Martin—Buenos Aires had made me familiar with his features and I had seen him upon the seafront at Boulogne too.