Translation for "цезура" to english

Цезура

noun

• caesura
• pause
• rest
• break

Translation examples

caesura noun

Беззвучная цезура между двумя вздохами.
The silent caesura between breaths.

Он, бедняжка, был мастак на поразительные штуки, тут тебе и стопы, как положено, и рифмы, и цезуры, все, что хочешь!
He would put together these amazing constructions, with all the feet and rhymes and caesuras and what have you that you could wish for, poor man!

Небо всегда и везде остается одним и тем же, распростертое над убийством, ненавистью, самоотверженностью и лю – бовью, наступает весна, и деревья бездумно расцветают вновь, приходят и уходят сливово-синие сумерки, и нет им дела до паспортов, предательства, отчаяния и надежды. Как хорошо снова оказаться в Париже, не спеша идти по улице, окутанной серебристо-серым светом, ни о чем не думать… До чего он хорош, этот час, еще полный отсрочки, полный мягкой расплывчатости, и эта грань, где далекая печаль и блаженно-счастливое ощущение того, что ты еще просто жив, сливаются воедино, как небо и море на горизонте: первый час возвращения, когда ножи и стрелы еще не успели вонзиться в тебя… Это редкое чувство единения с природой, ее широкое дыхание, идущее далеко и издалека, это пока еще безотчетное скольжение вдоль дороги сердца, мимо тусклых огней фактов, мимо крестов, на которых распято прошлое, и колючих шипов будущего, цезура, безмолвное парение, короткая передышка, когда, весь открывшись жизни, ты замкнулся в самом себе… Слабый пульс вечности, подслушанный в самом быстротечном и преходящем…
The sky was the same everywhere, always the same, above murder and hatred and sacrifice and love—the trees blossomed anew, unsuspectingly, every year—the plum-blue dusk changed and came and went, unconcerned with passports, betrayal, despair, and hope. It was good to be in Paris again. It was good to walk, to walk slowly, without thinking, along this street in the silver-gray light; it was good to have this hour, still full of respite, full of a mild interchange at the boundary where a distant grief and the tender recurrent happiness of simply being alive melted into each other like horizons—this first hour of arrival before one was again pierced by knives and arrows—this strange animal feeling, this breath reaching far and coming from afar, this breeze, without emotion yet, along the streets of the heart, past the dull fires of facts, past the nail-studded cross of bygone days and past the barbed hooks of the future, this caesura, the silence within oscillation, the moment of pause, most open and most secret form of being, the unemphatic beat of eternity in the very transitoriness of the world—