Translation for "родовитость" to english

Родовитость

noun

• gentility
• blood

Translation examples

gentility noun

Они только выставляют напоказ экипаж джентльмена, они всего лишь барометр его положения, зеркало его родовитости – это даже лошади понимают.
They only showed off a gentleman’s equipage, anyhow; they were but the barometers of his establishment, the glass of his gentility: horses themselves knew it.

Их ремесло сводит их с влиятельными людьми, но сами они столь низки и нелепы в своих притязаниях на родовитость и образованность, что мало кто принимает их всерьез.
Their trade brings them into contact with men of influence, but they are so lowly and absurd in their pretensions to gentility and education that few ever take them seriously.

blood noun

Женой одного из самых родовитых людей Англии.
Wife to the man with the bluest blood in all of England.

Родовитая знать, разумеется, будет ею пренебрегать, но мы тем не менее сумеем выбрать наидостойнейшего.
The bluest of bloods, of course, will ignore her, but we'll do very well nonetheless.

В ее тоне прозвучал вековой снобизм родовитой француженки, привыкшей говорить о корсиканцах как о людях второго сорта.
There was the scorn in her voice of the blue-blooded Frenchwoman for what she always considered as those ‘inferior Corsicans’.

Я встревожилась бы лишь в том случае, если бы существовал закон, обязывающий меня выйти замуж за образчик родовитости и красоты, который мне предложит эта дама или кто-либо другой.
I should only mind if there were a law obliging me to take any piece of blood and beauty that she or anybody else recommended.

— Будь она demi-mondaine[10], вопроса о браке встать не могло б, однако эта женщина, хотя заведомо неровня де Соэрденам по родовитости или крови, тем не менее принадлежит к светскому обществу.
If she was a demi-mondaine, then there would be no question of marriage, but the woman in question, while by no means the equal of the Sauerduns by birth or blood, is what one can call a Lady.

— Клянусь святым Антонием, — отвечал чернобровый богатырь, — я согласен, чтобы ваше высочество зачислили меня в саксы, если Седрик, или Уилфред, или даже самый родовитый англичанин сумеет отнять у меня имение, которое вы изволили мне пожаловать!
"By St Anthony!" answered the black–brow'd giant, "I will consent that your highness shall hold me a Saxon, if either Cedric or Wilfred, or the best that ever bore English blood, shall wrench from me the gift with which your highness has graced me."

В улыбке дворецкого сквозило легкое высокомерие, свойственное профессиональной прислуге. С годами домашние слуги постепенно проникаются уверенностью, будто на службе у родовитых хозяев их собственная кровь тоже приобретает голубой оттенок, что ставит их в привилегированное положение и дает право смотреть на ближних свысока.
He bore that cold and vaguely condescending smile of career servants who, as the years go by, start to believe that their masters’ lineage has tinged their own blood blue and granted them the privilege of looking down on others.

— Это так, только знаешь, Додо, если все же ты выйдешь замуж, то лучше уж за родовитого и красивого, — сказала Селия, у которой мелькнула мысль, что мистер Кейсобон не был щедро наделен этими достоинствами, а потому не мешало бы на сей раз заблаговременно предостеречь Доротею. — Успокойся, Киска, у меня совсем другие планы.
"But you know, Dodo, if you ever did marry, it would be all the better to have blood and beauty," said Celia, reflecting that Mr. Casaubon had not been richly endowed with those gifts, and that it would be well to caution Dorothea in time. "Don't be anxious, Kitty; I have quite other thoughts about my life.

В то лето – почти месяц в месяц за двадцать лет до того, как сгорел город Ньюарк и кровь негров окрасила в алый цвет стоки Детройта, – еще можно было (если ты родился на Юге и принадлежал к числу людей чувствительных, просвещенных и знающих свою страшную и противную Богу историю) страдать, когда тебя секли словами, даже если ты понимал, что они сильно попахивают возродившейся непогрешимостью аболициониста, приписывающего себе такое стерильно чистое моральное превосходство, какое может вызвать лишь снисходительный, но безрадостный смех. Южанам, отважившимся перебраться на Север, приходилось терпеть подобные обвинения в извечных грехах только потому, что раньше они жили на Юге, – правда, выражалось это в менее резкой форме, в виде завуалированных издевок и надменного злословия в гостиных; официально этот бесконечно трудный период окончился августовским утром 1963 года, когда на Норт-Уотер-стрит в Эдгартауне, штат Массачусетс, молоденькая, светленькая, пухленькая – с ямочками на коленях – супруга капитана яхт-клуба, известного банкира из родовитой семьи, потрясая книгой Джеймса Болдуина «В следующий раз – пожар», с отчаянием, сквозь зубы, заявила подруге: «Дорогая моя, так будет со всеми нами!»
Inthat summer, twenty years almost to the month before the city of Newark burned down, and Negro blood flowed incarnadine in the gutters of Detroit, it was possible--if one was Dixieborn and sensitive and enlightened and aware of one's fearsome and ungodly history--to smart beneath such a tongue-lashing, even when one knew that it partook heavily of renascent abolitionist self-righteousness, ascribing to itself moral superiority so hygienic as to provoke tolerant though mirthless amusement. In less violent form, in subtle digs and supercilious little drawing-room slanders, Southerners who had ventured north were to endure such exploitative assaults upon their indwelling guilt during an era of unalleviated discomfort which ended officially on a morning in August, 1963, when on North Water Street in Edgartown, Massachusetts, the youngish, straw-haired, dimple-kneed wife of the yacht-club commodore, a prominent Brahmin investment banker, was seen brandishing a copy of James Baldwin's The Fire Next Time as she uttered to a friend, in tones of clamp-jawed desolation, these words: "My dear, it's going to happen to all of us!"