Translation for "монтемор-" to english

Монтемор-

• montemor-

Translation examples

montemor-

В частности, недавно были созданы суды первой инстанции в Кантаньенди, Ковильяне, Эспозенде, Эстарреже, Фафе, Фельгераше, Майе, Марко-де-Канавесеше, Матозиньюше, Монтемор-у-Нову, Монтисо, Понте-де-Лима, Рио-Майор, Сетубале, Синтре, Виана-ду-Кастело.
Thus, courts of first instance have recently been created at Cantanhede, Covilhã, Esposende, Estarreja, Fafe, Felgueiras, Maia, Marco de Canaveses, Matosinhos, Montemor-o-Novo, Montijo, Ponte de Lima, Rio Maior, Setubal, Sintra and Viana do Castelo.

И внезапно над ними вырастает Монтемор.
Then suddenly Montemor is upon them.

Они плохого не хотели, но что сделано, то сделано, завтра пойдут в Монтемор, не посадят же их, сказали отцы.
There seems nothing wrong with that, but if you did do wrong, then what’s done is done, tomorrow you must go to Montemor, don’t worry, they won’t arrest you, said their parents.

И все же в деревнях царило веселье — очень недолго, правда, потому что вскоре пришло известие: позавчера в Монтеморе стража арестовала очень много крестьян, их загнали, как скот, на арену для боя быков и держат там.
And yet there are still some who sing, although not for long, because they soon hear the news that yesterday, in Montemor, the guards rounded up agricultural workers in the area and put them in a bullring, penned in like cattle.

Если ехать поездом, то, когда встреча должна состояться на Холодной земле, выходить приходится в Сан-Торкато, что на дороге в Сетил, в Вендас-Новас или в самом Монтеморе, а то и дальше, если встреча назначена в Терра-да-Торре.
Some come by train, getting off at São Torcato, on the Setil line, or at Vendas Novas, or even Montemor, if the meeting is being held in Terra da Torre, and at the nearer stations if they’re meeting in Terra Fria.

Хорошо, конечно, идти пешком, все увидишь и посмотришь по пути, но когда сильно торопишься и еще сильнее жаждешь правосудия, когда злоумышленники угрожают благосостоянию латифундии, то приходится запрячь коня в тележку, и разъяренный, перепуганный Анаклето спешит в Монтемор, и щеки его горят румянцем праведного гнева: он горой стоит за незыблемость устоев, а уж в Монтеморе с этими делами умеют управляться, и он расскажет начальнику стражи о том, что четверо из Монте-Мавре объявили забастовку: А что же мне-то делать? Молотилка-то простаивает, людей нет, что я скажу хозяину?
Anyone traveling by foot has all the time in the world, but when speed is of the essence, and especially when one is athirst for justice, when evil deeds and evildoers threaten to put the latifundio at risk, it’s understandable that Anacleto should go by cart to Montemor, he is furious and trembling, his face tinged with the holy blush that marks the faces of all those who struggle passionately for the preservation of the world, yes, it’s understandable that he should rush to Montemor where these matters can be dealt with properly and that he should inform the guards that four men from Monte Lavre have declared themselves to be on strike, What will become of me, what shall I tell the boss when he wants to know how the threshing is going, now that I’ve lost these men.

К вечеру пришел из Монтемора грузовик, привез усиленный наряд стражников — все незнакомые, к нашим-то мы уже привыкли, что ж нам еще остается, привыкли, да не простили: стражников-то ведь тоже в муках родили простые крестьянки, они ведь тоже из народа, а потом пошли против народа, который им ничего плохого не сделал.
Then, as evening comes on, a truck arrives from Montemor with a large company of guards, they’re strangers here, we’re used to the local ones, but so what, it’s not as if we’re going to forgive them, how can they have sprung from the same suffering womb only to turn on ordinary people who have never done them any harm.

И утренний Монтемор нагоняет на парней страх, даже в таверну не зайти, нечем убить время перед допросом, и столько разнообразных страхов ворочается у каждого в голове, и так трудно не показать, до чего ж им страшно, и в горле — ком, от которого ни вином, ни водой не избавишься.
The four lads kick their heels in Montemor for the rest of the morning without even the possibility, given their youth, of waiting inside the local ta­berna, it’s impossible to describe the hours that precede any interrogation, so much happens in them, all the fear and dread inside each person’s head, ill-disguised anxiety etched on every face, and the knot in the throat that neither wine nor water can dissolve.

Потому и познакомился с грамотой Жоан Мау-Темпо, во всяком случае настолько, чтобы в тюрьме Монтемора с ошибкой написать свое имя — Жоан Мау-Темпо, хотя нередко он, неуверенный в написании, выводил Жоан Мау-Темпо, что уже неплохо, ведь само собой понятно: дефис — просто орфографическое излишество.
That is how João Mau-Tempo learned to read and write, enough to have misspelled his name in that exercise book in Montemor as João Mau-Tenpo, although, unsure which was the correct version, he sometimes wrote João Mautempo, which is better but still not quite right, Mau-Tempo, of course, being clear evidence of grammatical presumption.

Словесная и бумажная волокита не изменилась со дня своего появления, поэтому не стоит останавливаться на ней, только разве что настанет день, когда можно будет прийти сюда и подробно узнать, какое здесь было обращение, какими жестами указывали, где писать имя над пунктирной чертой, Жоан Мау-Темпо, сорока четырех лет, женат, родился и проживает в Монте-Лавре: Где это? В округе Монтемор.
This bureaucracy of registers, index cards and papers is there from the day we’re born, we take no notice of it, unless one day we’re allowed to come here and find out in detail what actually went on, from the dotted line on which his name is written, João Mau-Tempo, forty-four years old, married, native and inhabitant of Monte Lavre, where’s that, in the district of Montemor-o-Novo, well, you must be a good sort.