Translation examples
7. В штате Мату-Гросу, Бразилия, УООН в сотрудничестве с Федеральным университетом Мату-Гросу и правительством Мату-Гросу приступил к осуществлению новой научно-исследовательской и учебной программы по уязвимым экосистемам в заболоченных районах.
7. UNU initiated a new research and training programme on fragile ecosystems in wetland areas in Mato Grosso, Brazil, in cooperation with the Universidade Federal de Mato Grosso and the government of Mato Grosso.
Подготовку на таких курсах пройдут 5370 учащихся из штатов Баия, Мараньян, Минас-Жерайс, Рио-де-Жанейро, СанПаулу, Мату-Гроссу и Мату-Гроссу-ду-Сул.
The courses will benefit 5,370 students in the States of Bahia, Maranhão, Minas Gerais, Rio de Janeiro, São Paulo, Mato Grosso and Mato Grosso do Sul.
В Конституции штата Мату-Гросу содержится подобное положение.
The Constitution of the State of Mato Grosso also contains a provision in this regard.
Ваше Высокопревосходительство, Губернатор капитании Мату-Гросу:
Your Excellency, Governor of the Captain ship of Mato Grosso:
Три дня спустя к усадьбе Мату Ружу прискакал всадник.
Three days later a man arrived, on horseback, at the farmhouse of Mato Rujo.
Машина и обслуживающий персонал находились в гигантской пирамидальной структуре, которая выходила на Мату Гроссу.
Machine and attendants were housed in a gigantic pyramidal structure overlooking the distant Mato Grosso.
Окруженная полями, старая усадьба Мату Ружу выглядела слепой — и как бы сложенной из языков пламени в ночной темноте.
The old farmhouse of Mato Rujo stood blankly in the countryside, carved in red flame against the dark night.
Но и оттуда им пришлось уйти. Они двинулись в Патамуте и Мато-Верде – там Онорио чуть не погиб от укуса тарантула.
But they were unable to hold out very long there either, and wandered off again toward Patamuté and Mato Verde, where Honório was stung by a scorpion.
Окруженная полями, старая усадьба Мату Ружу выглядела слепой — и как бы изваянной из черного мрамора в лучах заката. Единственное пятно на безукоризненной глади равнины.
The old farmhouse of Mato Rujo stood blankly in the countryside, carved in black against the evening light, the only stain in the empty outline of the plain.
Пендергаст сразу узнал покрытого ложными перьями жука из болот Мату-Гроссу. Эти жуки были умеренно ядовиты, и туземцы использовали их в медицинских целях.
The jar was labeledPseudopena velenatus, which Pendergast recognized as the false featherwing beetle from the Mato Grosso swamps, a mildly poisonous insect natives used for medicine.
Едва ли не всю провинцию исколесили они, выбирались даже и за ее пределы: побывали в Ландейре, в Сантане-до-Мато, в Таррафейро и Афейтейре; и во время этих скитаний народилось третье чадо — девочка, Мария да Консейсан, а через некоторое время — еще один мальчик, его назвали по отцу — Домингосом.
THEY HAD BEEN to Landeira, and to Santana do Mato, in and out of the parish, to Tarrafeiro and Afeiteira, and in the midst of all this traveling their third child was born, a daughter this time, Maria da Conceição, and a fourth, a boy named Domingos, like his father.
тысячу раз спрашивали себя, что вы делали тем вечером в Мату Ружу, зачем продолжали воевать после конца войны, хладнокровно убивать человека, которого в жизни не видели, без суда и следствия, просто взяли и убили, лишь потому, что когда-то начали расправляться с людьми и уже не могли остановиться.
Just as you have asked yourself a thousand times what you were doing that night at Mato Rujo, fighting when the war was over, killing a man in cold blood whom you had never even seen before, without giving him the right to a trial, simply killing him, for 79 the sole reason that by now you had begun to murder and were no longer capable of stopping.
Они пытаются представить себе его жизнь: совсем еще мальчишкой он добровольно пошел на войну с Парагваем и получил на той войне столько же знаков отличия, сколько и ран; когда его произвели в офицеры, он так яро отстаивал свои республиканские взгляды, что чудом остался в армии и не попал в тюрьму; он был душой всех заговоров против монархии. Несмотря на внутреннюю силу, которая читается в его глазах, звучит в каждом его слове, чувствуется в каждом движении, журналистам трудно себе представить, что это он средь бела дня, на столичной улице Оувидор мог всадить пять пуль в какого-то борзописца, – но зато легко поверить его словам на суде, когда он сказал, что гордится своим поступком и готов повторить его, если кто-нибудь при нем оскорбит бразильскую армию. Журналисты вспоминают вехи его политической карьеры, начавшейся после падения монархии и возвращения из Мато-Гроссо, куда сослал его император: Морейра Сезар стал ближайшим сподвижником президента Флориано Пейшото, и железной рукой подавлял все попытки возмущения против Республики – а было их в первые годы немало, – и пламенно защищал в своей газете «Якобинец» право на существование республиканской диктатуры-республики без парламента, без политических партий, республики, где армия, как некогда церковь, стала бы средоточием, нервным центром общества, движущегося к процветанию, залогом которому послужат успехи наук.
They are trying to imagine him, a youngster still, enrolling as a volunteer in the war against Paraguay, where he received wounds and medals in equal number, and his first years as an officer, in Rio de Janeiro, when his militant republicanism very nearly caused him to be thrown out of the army and sent to jail, or in the days when he was the leader of the conspiracies against the monarchy. Despite the energy transmitted by his eyes, his gestures, his voice, it is hard for them to imagine him killing that obscure journalist, in the Rua do Ouvidor in the capital, with five shots from his revolver, though it is not difficult, on the other hand, to imagine his voice declaring at his trial that he is proud to have done what he did and would do so again if he heard anyone insult the army. But above all they recall his public career, after his years of exile in the Mato Grosso and his return following the fall of the Empire. They remember how he turned into President Floriano Peixoto’s righthand man, crushing with an iron fist all the uprisings that took place in the first years of the Republic, and defending in O Jacobino, that incendiary paper, his arguments in favor of a Dictatorial Republic, without a parliament, without political parties, in which the army, like the Church in the past, would be the nerve center of a secular society frantically pursuing henceforth the goal of scientific progress.
How many English words do you know?
Test your English vocabulary size, and measure how many words you know.
Online Test