Translation for "как хотите" to english

Как хотите

phrase

• take it or leave it

Translation examples

take it or leave it phrase

Не следует, однако, ожидать, что мы "без изменений" примем текст Председателя: для Пакистана неприемлема такая практика, когда представление текст производится по принципу "хотите - берите, не хотите - нет", а то и еще хуже: "хочешь не хочешь, а взять надо".
But we should not be expected to accept the Chairman's text "without change": the practice of proposing a "take it or leave it" or, even worse, a "take it or take it" text is not acceptable to Pakistan.

Единственная его реакция на наши законные устремления -- это общий безразличный кивок в нашу сторону в плане социально-экономического развития, при том же <<отеческом>> отношении, которое характеризует идеологию и практику могущественных государств, и в явно ультимативном тоне, поскольку рекомендации доклада построены по принципу <<не нравится -- ну, как хотите>>, проникнуты высокомерием и презрением и равносильны приказам о том, что мы должны, а что не должны делать.
Its sole response to our legitimate aspirations is to give a generalized and indifferent nod in our direction with respect to social and economic development, with the same paternalistic attitude that characterizes the ideology and practices of powerful States, and a definite sense of ultimatum, as it provides its recommendations on a take-it-or-leave-it basis, with arrogance and disdain, giving us orders as to what we must and must not do.

— Хотите берите, хотите нет, — сказала мисс Дженкинсон.
'Take her or leave her,' Miss Jenkinson said.

эти люди словно говорят: "Хотите верьте, хотите нет - вы-то никогда не были там, где мы побывали.
men who seem to say, “Take it or leave it, you who never went where we have been.

Но они казались ему просто невыносимыми. Сильвестр был одним из немногих в лондонском высшем свете, кто пользовался невероятным успехом у дам, вызывая с их стороны повышенный интерес к своей персоне. Любая простила бы ему маленькие причуды, которые так часты среди избалованных аристократов. Но, надо отдать ему должное, ни у одной не было повода пожаловаться на высокомерие Сильвестра. Более того, вряд ли отыскался бы человек, который, имея дело с Сильвестром, мог сетовать, что его светлость хотя бы жестом или выражением лица выказал свое превосходство. Сильвестр прекрасно знал, что высокомерие у лиц его круга считается признаком дурного тона, точно так же неприлично кичиться знатным происхождением или отругать слугу за какую-нибудь провинность. Правда, он, почти всегда одним из первых приезжая на балы, отказывался ждать контрдансов и, томимый скукой, покидал вечера через полчаса после приезда. Он зачастую игнорировал приглашения, не помнил в лицо всех своих арендаторов, не всегда находил хотя бы пару добрых слов для гостей, которые собирались в Чансе в дни приемов.
He knew it to be false: he was acquainted with several persons to whom the epithet might well apply, and he thought them intolerable. Few men were more petted and courted than he; there were not many hostesses who would not have forgiven him such slights as were not uncommonly dealt them by spoiled men of rank and fashion. But no hostess would ever be given cause to complain of Sylvester’s courtesy; and no insignificant person who perhaps rendered him a trifling service, or even did no more than touch his hat to him, would have reason to think himself despised. To reserve one’s civility for people of consequence was a piece of ill-breeding, dishonourable to oneself, as disgusting as to make a parade of greatness, or to curse a servant for clumsiness. Sylvester, who did not arrive at parties very late, refuse to stand up for country dances, take his bored leave within half an hour of his arrival, leave invitations unanswered, stare unrecognizingly at one of his tenants, or fail to exchange a few words with every one of his guests on Public Days at Chance, was not very likely to believe that a charge of arrogance levelled against him was anything but a calumny, emanating probably from a tuft-hunter whom he had snubbed, or some pert mushroom of society whose pretensions he had been obliged to depress.