Traducción para "неразрезанный" a ingles

Неразрезанный

adjetivo

• uncut

Ejemplos de traducción

uncut adjetivo

Судовой контейнер с пятью тысячами неразрезанных листов отборных купюр.
A shipping pallet loaded up with 5,000 uncut sheets of super notes.

Неразрезанный гексоген, также известный как T-4 или циклонит, это самое мощное взрывчатое вещество военного применения.
Uncut RDX, sometimes known as T-4 or cyclonite, is the most powerful military-grade highexplosivethereis.

В этой книге неразрезанные страницы – первая подножка твоему нетерпению.
This volume’s pages are uncut: a first obstacle opposing your impatience.

Задней стеной хижины служил неразрезанный лист тонкого алюминия с отпечатанной на нем торговой маркой пива «Текэй».
The back wall of the room was a large piece of uncut aluminum with the Tecate beer trademark printed on it.

Он принес две непочатые бутылки вина, несколько фляг с водой, свежую на вид буханку хлеба, немного консервированного мяса, несколько крепких яблок и неразрезанную головку сыра. Все это я обнаружил, когда мы уселись на выступе у выхода из расселины, и он жестом предложил мне открыть мешок и заняться самообслуживанием.
He had two unopened bottles of wine, several canteens of water, a fresh-looking loaf of bread, some tinned meat, a few firm apples and an uncut head of cheese in the bag, I discovered, after we'd seated ourselves on a ledge out in the open and he'd gestured for me to open the thing and serve myself.

в Джефферсоне еще до того, как у них появилось название (пока что прототип, они еще не существовали как вид), уже были саквояжники – миссуриец по фамилии Редмонд, спекулянт хлопком и обмундированием, в 1861 году он появился в Мемфисе вместе с армией северян и (никто не знал, как и почему он стал служить или по крайней мере обосновался) при военном хозяйстве бригадного генерала, командующего войсками, занявшими Джефферсон, отсюда он – Редмонд – дальше не двинулся, остановился, остался, и никто тоже не знал, почему он решил остаться в Джефферсоне, избрал этот чуждый, разоренный пожаром город (он сам был из тех, кто подносил спичку, по крайней мере сообщником) местом своего жительства; и рядовой-немец, кузнец, дезертир из Пенсильванского полка, он появился летом 64-го года верхом на муле с (так потом утверждало предание, когда его дочери стали матриархами и бабушками новой городской аристократии) уложенными вместо попоны связками новеньких, неразрезанных банкнот Соединенных Штатов, таким образом, Джефферсон и округ Йокнапатофа взошли на Голгофу и пережили Аппоматокс годом ранее, в город возвращались солдаты, не только-раненные в сражении за Джефферсон, но и невредимые; не только отпускники Форреста из Алабамы, Джонстона из Джорджии и Ли из Виргинии, но и отставшие, уцелевшие обломки, остатки единой теперь битвы, окончательно затягивающей петлю, идущую от Атлантического океана через Ричмонд, Чаттанугу, Атланту снова к Атлантическому океану, к Чарльстону, они не были дезертирами, но не могли присоединиться ни к одному подразделению конфедератов, потому что на их пути находились вражеские армии, так что в почти сгустившихся сумерках этой земли погребальный звон Аппоматокса был не слышен;
already, before there was a name for them (already their prototype before they even existed as a species), there were carpetbaggers in Jefferson—a Missourian named Redmond, a cotton- and quartermaster-supplies speculator, who had followed the Northern army to Memphis in ’61 and (nobody knew exactly how or why) had been with (or at least on the fringe of) the military household of the brigadier commanding the force which occupied Jefferson, himself—Redmond—going no farther, stopping, staying, none knew the why for that either, why he elected Jefferson, chose that alien fire-gutted site (himself one, or at least the associate, of them who had set the match) to be his future home; and a German private, a blacksmith, a deserter from a Pennsylvania regiment, who appeared in the summer of ’64, riding a mule, with (so the tale told later, when his family of daughters had become matriarchs and grandmothers of the town’s new aristocracy) for saddle-blanket sheaf on sheaf of virgin and uncut United States banknotes, so Jefferson and Yoknapatawpha County had mounted Golgotha and passed beyond Appomattox a full year in advance, with returned soldiers in the town, not only the wounded from the battle of Jefferson, but whole men: not only the furloughed from Forrest in Alabama and Johnston in Georgia and Lee in Virginia, but the stragglers, the unmaimed flotsam and refuse of that single battle now drawing its final constricting loop from the Atlantic Ocean at Old Point Comfort, to Richmond: to Chattanooga: to Atlanta: to the Atlantic Ocean again at Charleston, who were not deserters but who could not rejoin any still-intact Confederate unit for the reason that there were enemy armies between, so that in the almost faded twilight of that land, the knell of Appomattox made no sound;