Перевод для "гарун аль рашид" на английский

Гарун аль рашид

• harun al rashid
• haroun al raschid

Примеры перевода

harun al rashid

25. Г-н КЕРЕМ (Израиль), выступая по мотивам голосования до голосования, говорит, что он не знал, что сказки 1001 ночи, которые Шехерезада рассказывала калифу Гаруну аль-Рашиду, будут звучать в зале заседаний Организации Объединенных Наций.
25. Mr. Kerem (Israel), speaking in explanation of his delegation’s vote before the vote, said that he had not known that the fantastic stories which Scheherezade had told to the Caliph Harun al-Rashid over 1,001 nights would be echoed within the United Nations.

В моей голове начинает разворачиваться рулон: изысканный афганский ковер ручной работы — ковер-самолет Гаруна аль-Рашида — восточная дребедень!
A spool begins unwinding in my head: hand-knotted, exquisite Afghan design—flying carpet—Harun al Rashid—Oriental bullshit!

Вместо знакомого космического костюма на нем был наряд, который вполне мог быть взят в гардеробе султана из «Тысячи и одной ночи» Гаруна аль-Рашида.
Instead of his familiar shipsuit, he wore an outfit that might have been in the closet of the Arabian Nights' sultan, Harun al Rashid.

Когда в лавке не было покупателей, Риад Халаби пытался переводить мне поэмы Гаруна аль-Рашида[21] и пел восточные песни, все, как одна, жалобные и похожие чуть ли не на заупокойные молитвы.
When there were no customers in the store and we were alone, Riad Halabí tried to translate the poems of Harun al-Rashid for me. He sang songs of the East, long and beautiful laments.

После утреннего обхода он отправлялся на прогулку по окрестностям, прихватив с собой «Историю философии», а поскольку чтение ее шло довольно туго (он винил в этом жару, стыдясь признаться себе, что его вовсе не интересуют тонкости онтологических систем), Стефан стал прихватывать и другую книгу, которую дал ему Каутерс, «Сказки тысячи и одной ночи» — прекрасно изданный толстенный том в сиреневом кожаном переплете. Миновав лесную опушку, он устраивался в красивом уголке под тремя огромными буками с гладкой, обтягивающей стволы корой (ему представлялось, что так именно должны выглядеть каучуковые деревья) и, спустив ноги в заросшую брусникой яму, жмурясь от солнечных бликов, проносившихся по желтоватым страницам, читал о приключениях торговцев, цирюльников и чернокнижников Кашмира, а «История философии» отдыхала рядом, брошенная на бугорке сухого мха. Он и открывать ее больше не пытался, но продолжал носить с собой, словно в укор самому себе. В одно прекрасное, знойное даже в лесной глуши утро, одолев половину повествования халифа Гаруна аль-Рашида — который как раз переоделся водоносом, чтобы побродить по базарам и собственными глазами взглянуть на жизнь своих подданных, — Стефан, вероятно осмелев от одиночества, вдруг подумал, как хорошо было бы устроиться на подстанцию рабочим.
But since he was making slow progress (unwilling to admit that ontological subtleties bored him, he blamed the hot weather), he began carrying another book: a thick edition of the Thousand and One Nights in a beautiful pale binding. It was from Kauters’s library. He would sit in that picturesque spot in the woods under the three tall beeches with their smooth, tight bark, imagining that a rubber tree must be similar. Feet propped on a log overgrown with blueberries, squinting at the flashes of sun that danced above the yellowed pages, he read the adventures of the peddlers, barbers, and wizards of Baghdad while The History of Philosophy lay beside him on a clump of dried moss. He no longer even bothered to open it, but carried it along like a guilty conscience. One day when it was oppressively hot even deep in the forest, he was reading the story in which the caliph Harun al-Rashid disguised himself as a poor water-carrier to loiter in the marketplace and find out more about his subjects. Stefan suddenly thought how much fun it would be to go to the substation disguised as a worker. He rejected the idea with embarrassment, but regretted having no one to share it with.

haroun al raschid

Он желает разыгрывать Гаруна Аль Рашида, гулять по Лондону и осматривать его сам по себе. Незаметный, как угольный ящик в райском саду.
He wants to do a Haroun-al-Raschid and bum around London on his own, looking about as inconspicuous as a coal box in paradise.

На мгновение я закрыл глаза, пытаясь припомнить известные мне истории о Гарун-аль-Рашиде, знаменитом герое сказок «Тысячи и одной ночи», и славном городе Багдаде.
I closed my eyes for a moment, remembering from history the tales of Haroun al-Raschid and the fabulous Baghdad of the Thousand and One Nights.

Он чувствовал себя Хасаном, слышавшим о пытках, которым подвергали влюбленных, но, к счастью, не видевшим их и, естественно, испытавшим ужас и возмущение, когда Гарун аль-Рашид велел пытать их в его присутствии.
He felt like Hassan who can just bear the idea of the lovers being tortured to death out of his sight, but revolts in horror when Haroun Al Raschid tells him they must be tortured in his house with him as an onlooker.

Труха щекотно забивалась в ноздри и волосы, солома кололась и сквозь мешок, но никакое ложе – ни лебяжий пух Клеопатры, ни плавучий диван Гаруна-аль-Рашида – не одарило бы более сладкой негой.
The straw tickled her nostrils and got into her hair and pricked her even through the sack, but at that moment no imaginable sleeping place—not Cleopatra’s couch of swan’s-down nor the floating bed of Haroun al Raschid—could have caressed her more voluptuously.