Übersetzung für "повалить дерево" auf englisch

Повалить дерево

• tumble down a tree
• fell a tree

Übersetzungsbeispiele

fell a tree

Мы оба знаем, что тебе не нужен топор, чтобы повалить дерево.
We both know that YOU don't need an axe to fell a tree.

Они повалили дерево через реку.
They felled a tree across the river.

Ах! Но ветер способен повалить дерево
Ah! But the wind can fell a tree

Один удар сабли повалил дерево, однако длины клинка просто не могло хватить.
A single slash of a saber had felled a tree, yet the cut was wildly disproportionate to the length of the blade.

— Можешь попытать удачи, если хочешь, — ответил Бен, отдавая ему топор. — Я и сам могу повалить дерево не хуже тебя, но не так уж люблю эту работу, чтобы держаться за нее мертвой хваткой.
"You can try your hand, if you wish it," said Ben, relinquishing the axe. "I can fell a tree as well as yourself, but have no such love for the business as to wish to keep it all to myself."

Это страх заставлял Ханумана молотить по клюшке Лаиса с такой силой, словно он старался повалить дерево. Наконец он разнес ее в щепки, и очередной удар обрушился Лаису на грудь.
In fear, Hanuman drove his mallet against Lais Mohammad's mallet, again and again, hacking as if he were desperate to fell a tree, knocking and beating down until the wood splintered suddenly and his mallet thwacked into his enemy's chest.

Но к тому времени осенние ветра стали холоднее, постоянно шли дожди, и потребовалось много дней утомительного труда повалить деревья, обтёсать их стволы и сделать большие полозья, на которые были погружены камни, а затем и лодки.
By then, however, the autumn winds were cold and the rain was falling and it took long days of tiresome work to fell the trees and trim the trunks and make the great sledges onto which the stones, and then the boats, were laid.

теперь она действительно преобразилась, поднялась (апофеоз) на десять футов над уровнем города, и в старых замурованных бревенчатых стенах уже помещалась квартира надзирателя и кухня, где его жена стряпала на городских и окружных заключенных, – привилегия не за работу или способность к работе, аза политическую лояльность и количество обладающих правом голоса родственников по крови или браку; тюремщик или надзиратель, родственник какого-то значительного лица и сам имеющий достаточно родственников и свойственников, чтобы обеспечить выборы шерифа, секретаря канцелярии или судебного пристава, неудавшийся фермер, был отнюдь не жертвой своего времени, а, наоборот, властелином, поскольку его наследственная и неискоренимая неспособность обеспечить семью собственными силами была под стать времени и земле, где правительство исходило из рабочей предпосылки быть прежде всего богадельней для неумелости и нищеты, потому что частные дела твоих родственников или свойственников терпят крах, и в противном случае тебе пришлось бы помогать им самому, – настолько властелином своей судьбы, что на этой земле и в то время, когда способность человека выжить зависела не только от умения провести прямую борозду или повалить дерево, не покалечившись и не убившись, эта судьба послала ему одного ребенка: беспомощную анемичную девочку с узкими праздными руками, в которых не хватало сил даже подоить корову, а потом увенчала свою капитуляцию и вечную покорность парадоксом: дала ему в качестве фамилии название профессии, в которой ему не дано было преуспеть: фермер;
converted indeed now, elevated (an apotheosis) ten feet above the level of the town, so that the old buried log walls now contained the living-quarters for the turnkey’s family and the kitchen from which his wife catered, at so much a meal, to the city’s and the county’s prisoners—perquisite not for work or capability for work, but for political fidelity and the numerality of votable kin by blood or marriage—a jailor or turnkey, himself someone’s cousin and with enough other cousins and in-laws of his own to have assured the election of sheriff or chancery- or circuit-clerk—a failed farmer who was not at all the victim of his time but, on the contrary, was its master, since his inherited and inescapable incapacity to support his family by his own efforts had matched him with an era and a land where government was founded on the working premise of being primarily an asylum for ineptitude and indigence, for the private business failures among your or your wife’s kin whom otherwise you yourself would have to support—so much his destiny’s master that, in a land and time where a man’s survival depended not only on his ability to drive a straight furrow and to fell a tree without maiming or destroying himself, that fate had supplied to him one child: a frail anemic girl with narrow workless hands lacking even the strength to milk a cow, and then capped its own vanquishment and eternal subjugation by the paradox of giving him for his patronymic the designation of the vocation at which he was to fail: Farmer;